- г. Хабаровск, ул. Шевченко, 7
- +7 (4212) 31-48-71
- ВТОРНИК, СРЕДА, ЧЕТВЕРГ - 10:00-18:00; ПЯТНИЦА - 10.00-20.00; СУББОТА, ВОСКРЕСЕНЬЕ - 10:00-18:00; ПОНЕДЕЛЬНИК - ВЫХОДНОЙ
Друзья, согласно приказу министерства культуры Хабаровского края “О внесении изменений в приказ от 17.03.2020 № 75/01-15 “О реализации мер по предупреждению распространения новой коронавирусной инфекции” от 20.03.2020 №87/01-15 наш музей закрывается для посещения на неопределенный срок.
А пока мы продолжим рассказывать в режиме онлайн о музейной коллекции, художниках, работы которых представлены в экспозиции, совершим виртуальные прогулки по музею и расскажем о том, что хранится в наших запасниках.
План размещения информации на сайте музея и на официальных страницах в социальных сетях:
У поклонников ДВХМ имя Константина Егоровича Маковского неразрывно связано с густотой атмосферы и шёпотом бархата на портрете его второй супруги, Юлии Павловны Летковой. Замечательный образец станковой живописи Константина Маковского поступил в ДВХМ в июле 1931 года из Государственного Русского музея и является ярким образцом салонной живописи художника, которой он отдавал предпочтения, в противовес, как ему казалось, сумрачным и ограничивающим его талант принципам передвижников. Молодая женщина с румянцем на щеках прямо и открыто смотрит на зрителя ясными глазами и элегантная поза, достойная графини, не мешает ясности и благородству, которым овеян её образ, как и слегка пухлая фигура Юлии Павловны, словно списанная с одной из муз эпохи Возрождения. Такой она и была для Константина Егоровича, музой, вдохновившей его на целый ряд женских портретов, и вернувшей художнику утраченное счастье…
Юлия Павловна была не первой женщиной художника. В 1866 году Константин Маковский обвенчался с артисткой драматической труппы Императорских театров в Санкт-Петербурге, Еленой Тимофеевной Бурковой. Молодая пара, имеющая общие интересы и духовное родство, жила счастливо. Елена немного рисовала и была увлечена музыкой и театром. Она внесла в рассеянную «богемную» жизнь Маковского много любви и душевного тепла, которые позже неизменно будут присутствовать на детских портретах кисти художника. Но их счастье резко оборвалось: сначала умирает новорожденный сын, а через два года, от туберкулеза умирает Елена.
Жадный до жизни Константин Маковский не будет носить долгий траур, но утрата любимой не будет для него простым испытанием. Однако не пройдет и года, как овдовевший Маковский повстречает на балу в Морском корпусе 15-летнюю Юлию Павловну Леткову, приехавшую в Петербург поступать в консерваторию. Влюбившись с первого взгляда, 35-летний профессор живописи не отходил от юной красавицы ни на шаг. Его покорила музыкальность юной особы, которая имела необыкновенно красивый тембр сопрано. Сам Константин Егорович обладал удивительно бархатистым баритоном, и пел как профессиональный артист.
Когда Юлии исполнилось шестнадцать, они обвенчались и уехали в Париж. В Париже, в декабре 1875 года, у четы родилась дочь Марина, умершая от менингита в 8-месячнеом возрасте. Семнадцатилетняя мать очень тяжело перенесла смерть перворожденной, но молодость взяла свое, и вскоре она стала опять ожидать прибавления семейства, а на поправку поехала в Ниццу. В 15 августа 1877 года в доме Переяславцева на набережной у Николаевского моста, родился сын Серёжа Его “…очень долго одевали по детской моде тех лет и отращивали локоны, которые так нравились отцу…”. 13 ноября 1878 родилась дочь Елена. В феврале 1883 года родился ещё один сын – Владимир, которого крестил великий князь Алексей Александрович, брат Александра III. Юлия Павловна всегда будет очень любящей и заботливой матерью. Утро в их доме начиналось с растопки печи в детской. Юлия Павловна сама будила, одевала и кормила завтраком детей, а потом в любую погоду шла с ними гулять.
Константин Егорович напишет ещё не один портрет Юлии Павловны, прежде, чем в его жизни появится новая муза… С осени 1888 года Юлия Павловна серьезно заболела, простудившись на возвратном пути из Крыма. Недомогания в области брюшины перешли в тяжелый перитонит. В 1889 году больную Юлию Павловну отправят в Киссинген, к тому моменту Константин Егорович уже почти как год будет увлечён новой женщиной, Марией Алексеевной Матавтиной, которую он повстречал в Париже, куда ездил заканчивать свою работу «Вакханалия». Эти поездки стали регулярными. Встречи с Юлией становились всё реже, а его отсутствие – всё дольше. В последний приезд весной 1892 года он вынужден был признаться о рождении внебрачного сына Константина. Юлия Павловна не простила измены. На момент расставания с Константином Маковским ей было всего 39 лет.
Контражур. Пожалуй, именно с этого термина начинается знакомство с творчеством Клода Лоррена на экскурсиях в ДВХМ. Изображение предмета на фоне источника освещения, направленного прямо на зрителя. В XX веке этот приём найдёт себя и в фотографии и станет очень популярным к веку XIX. Но истоки его лежат в пейзажной живописи.
Как правило, в искусство приходят те, кто видит творчество смыслом своей жизни. Однако бывает и так, что путь в мир искусства открывается с подачи человека, с которым будущего творца связывают нерушимые узы. Таким человеком может стать родной отец, как было, например, у нашего предыдущего героя, Константина Маковского, а может и родной брат. Именно так и случилось с Клодом Лорреном, чей старший брат – искусный гравёр по дереву – и приобщил Клода к рисованию. Следующим шагом для него станет переезд из родной Лотарингии. Маленькому Клоду едва исполнится тринадцать лет, когда он в сопровождении одного из дальних родственников отправится в Италию, где и проведёт практически всю оставшуюся жизнь.
Похвала от самого Папы Римского, заложение принципов контражура в пейзаже, разговоры с Николя Пуссеном за бокалом красного вина – всё это будет потом, а пока юный Клод устраивается слугой в дом прославленного художника-пейзажиста Агостино Тасси, ученика известного фламандского живописца Пауля Бриля.
Вначале Клод выполнял заказные декоративные работы, т. н. пейзажные фрески, но позже ему удалось стать профессиональным пейзажистом и сосредоточиться на станковых работах. Кроме того, Лоррен был великолепным офортистом; он оставил занятие офортом лишь в 1642, избрав окончательно живопись.
В эпоху барокко пейзаж считался второстепенным жанром. Лоррен, тем не менее, получает признание и живёт в достатке. Он общается с художниками, в частности — с Николя Пуссеном, соседом, которого он посещает часто в 1660-х, чтобы выпить с ним по стаканчику хорошего красного вина.
Лоррен не был женат, но имел дочь, Агнесс, родившуюся в 1653 г. Ей он завещал всё своё имущество. Лоррен умер в Риме в 1682.
Талантливый человек талантлив во всём. Это популярное выражение часто звучит в адрес известных людей, добившихся признания своей творческой деятельностью. Однако есть люди, для которых эта поговорка будто специально выдумана…
Александр Петрович Лепетухин. Мастер, выбравший в начале творческого пути стезю живописца, стал позже преданным поклонником станковой графики, написал и проиллюстрировал две книги сказок и оставил множество письменных воспоминаний о своих коллегах и учителях.
Александр Петрович родился 2 мая 1948 года в Николаевске-на-Амуре. Выпускник художественно-графического факультета Хабаровского педагогического института, член Союза художников России, доцент кафедры изобразительного искусства ХГГУ.
Как художник Александр Петрович сформировался в конце 60-х, начале 70-х г. С 1971 г. он начал активно заниматься выставочной деятельностью. И в живописно-графическом творчестве, и в литературе Александр Петрович сделал своим кредо искренность, простоту и внутреннюю честность.
Так в своих сказках Александр Петрович создаёт атмосферу бескорыстной, чудесной и наивной дружбы. Избавляя читателей от откровенно дидактических рассуждений, Лепетухин-сказочник на примере поведения своих персонажей показывает простые истины в обхождении с природой, друзьями, жизненными трудностями. Через сказку писатель пытался пробудить, воспитать, укрепить в восприимчивой детской душе драгоценную способность сопереживать, сострадать и сорадоваться, без которой человек – не человек.
Именно лаконичность, нетерпимость к излишествам в композиции и стремление показать истину привлекли Александра Петровича к графике. Так были созданы графические циклы “Путь”, “Сказки”, “О любви”, “Из детства”, “Амур”, “Рисунки с левого колена”, “Портреты художников”… С годами графические циклы сложились в полноценные выставки, которые проходили в ДВХМ, а так же в других музеях Дальнего Востока.
Именно в фондах ДВХМ хранится среди прочих его графический цикл «Путь». В нём художник в противовес свету сказочному и осязаемому стремиться изобразить свет внутренний, сокрытый от глаз посторонних. Положив в основу библейские сюжеты и специально избегая ярких оттенков, художник создаёт будто документальные полотна, наполняя их силуэтами, тенями и вертикалями. И в этой лаконичной картинке, из общего контраста и рождается свет, та истина, которую художник бережно перенёс на картон со страниц Книги книг.
В 2014 году Александр Лепетухин был удостоен звания Заслуженный художник Российской Федерации.
Не стало Александра Петровича 11 июля 2016 г.
В четвёртом русском зале ДВХМ, там, где модерн встречается с авангардом, есть небольшое полотно Фёдора Владимировича Боткина (1861-1905) с негромким названием «Натурщица».
Молодая девушка с фарфоровой кожей и модной в эпоху модерна причёской-абажуром легко и чувственно улыбается зрителю с холста. Моделировка света на полотне акцентирует зрительский взгляд на нежном плече девушки, в то время как лицо натурщицы скрывает полутень, ещё больше подчёркивающая атмосферу еле уловимой тайны или секрета, что скрывает от нас эта особа. Таким секретом может быть чувство, на котором она сконцентрировалась, закрыв глаза и оставшись с ним один на один в своей неге. Зритель в отведённой для него роли остаётся лишь наблюдателем. Диалог взглядов невозможен, если только пленённый её красотою наблюдатель не обратится к ней словесно, даря комплименты…
За спиной девушки незамысловатый, но такой же утончённый орнамент из листьев и стеблей создаёт ощущение динамики. Этот фон словно иллюстрация её собственных раздумий, каждой мысли, цветущей в её сознании. Подобные растительные орнаменты, добавляющие полотну декоративности, были позаимствованы модернистами у прерафаэлитов, часто обращавшихся к валлийской, кельтской, саксонской и средневековой английской мифологии и украшавших свои полотна различными растительными орнаментами. В эпоху модерна, когда прикладной подход к искусству стал играть важную роль, подобная декоративность была весьма востребована. Сам же Ф.В. Боткин писал подобные картины и после этой эпохи, завершившейся 1914 г., когда Первая Мировая война отменила каноны красоты ради красоты и потребовала куда более экзистенциональных смыслов.
По мнению наркома А.В. Луначарского, Ф.М. Боткин умел изображать женщину так, что «она действительно является цветком чистой, привлекательной, ласкающей формой»…
Сам же автор становиться художником не планировал и увлёкся живописью только после окончания юридического факультета Московского университета. Однако заниматься живописью стал в Миланской академии художеств и частной мастерской А.Ролле в Париже. Работал, в основном, за границей.
В проявившемся творческом стремлении нет ничего удивительного, ведь Ф.В. Боткин – племянник известного русского художника, реставратора и коллекционера Михаила Петровича Боткина и происходит из известнейшего русского рода Боткиных, из которого происходят также Сергей Петрович Боткин, известный врач и ещё один дядя художника, а также Екатерина Петровна Боткина (Щукина) – мать известных коллекционеров Сергея, Ивана и Петра Щукиных, двоюродных братьев художника. Ещё одна его тётя –Мария Петровна – была замужем за поэтом А.А. Фетом.
В истории искусства Италия заслуженно занимает место страны, чьи художники на протяжении нескольких веков закладывали фундамент лекала мировой живописи. Первая ассоциация, возникающая в голове, когда мы слышим об искусстве Италии – это Возрождение и его титаны: да Винчи, Микеланджело, Рафаэль, Тициан… Вот и в ДВХМ залы западноевропейского искусства начинаются именно с зала Италии. Однако фундаментальность итальянского искусства не была бы таковой, если бы не многообразие конкурирующих школ живописи, объединяющих целые поколения художников.
За место в плеяде очевидных столпов национальных живописных школ, Венецианской, Флорентийской и Римской, упорно боролась школа Болонская, по мнению многих знатоков истории итальянского искусства, не давшая миру столь же выдающихся живописцев, как три уже выше упомянутых. Болонья больше славилась как родина мастеровых и учёных, чем художников. Впрочем, именно там творил Бартоломео Пассаротти, считающийся родоначальником итальянского натюрморта и ставший учителем для Аннибале Карраччи (1560—1609), чьё имя теперь является одним из символов Болонской школы живописи.
Агостино, старший брат Аннибале, а также его двоюродный брат Лодовико (ставший для художника ещё и учителем), уже успели снискать определённую славу. Под началом Лодовико Аннибале изучал творчество Веронезе, Корреджо, Тинторетто, Микеланджело и Рафаэля.
В 1582 г. произошло событие, ставшее значимой вехой в итальянском искусстве: Аннибале и Агостино Карраччи основали собственную школу, получившую название «Академия вступивших на правильный путь». Братья принимали деятельное участие в педагогической и художественной деятельности Академии, ставшей первой ступенью в становлении академической живописи.
В ДВХМ хранится замечательная работа Аннибале Карраччи – «Святое семейство». Этот канонический для Возрождения и нескольких последующих периодов сюжет изображает Деву Марию с Младенцем Иисусом и Иосифа Обручника, а также юного Иоанна Крестителя во время их бегства в Египет, чтобы избежать избиения младенцев, произведённого по указанию царя Ирода, правителя Иудеи. Иоанн протягивает Иисусу гроздь винограда, символ, трактуемый в христианстве как знак Христа и ассоциирующийся с вином, как с символом Крови Христовой.
Аннибале Карраччи умер в возрасте 49 лет в полной нищете. Ни его заслуги, ни признание его мастерства не обеспечили художнику достойное существование. В соответствии с его предсмертной просьбой он был похоронен в Пантеоне, рядом с Рафаэлем.
Мы не раз убеждались, что история мировой живописи изобилует фамилиями, представляющими целые династии художников. Итальянские, немецкие, французские, русские – все они на протяжении десятилетий создавали творческое наследие своих стран. Каждое имя становилось знаковым в мире искусства во многом потому, что транслировало в мир традиции своей малой родины, будь то провинция, область, город или небольшая деревушка. Став маленьким кусочкам мозаики, творчество этих людей дополняло общую картину живописи не только их большой родины, но и живописи мировой.
Дальневосточная земля с её колоритом народного и урбанистического творчества по праву считается одним из самых ярких и необычных кусочков в творческой мозаике русской земли. Особенно отрадно понимать, что и здесь есть свои творческие династии, укрепляющие традиции дальневосточной художественной школы.
Сергей Иванович Петухов (1953-2007) был сыном выдающегося дальневосточного художника Ивана Сергеевича Петухова (1922-1993). Их причудливое смешение имени и отчества не раз будет вызывать путаницу у людей, которые в первый раз обратились к их творчеству. Однако на этом фоне ещё больше видна разница между стилями и подходами двух мастеров живописи к своим полотнам. За тем, что обычно принято называть сухим словом «манера» кроется целое мировоззрение. У Сергея Ивановича оно было несколько не классическим в том понимании, которое касается создания образов на полотне, по-детски наивных, но по-взрослому основательных. Его мазки уверенные и различимые, но образы при этом словно иллюстрируют невидимую грань бытия, те вечные философские вопросы, которые веками задаёт себе человек. Яркие, насыщенные тона несколько приближают работы Сергея Ивановича к поставангарду, но тут сразу стоит сделать поправку, что ощущение это поверхностное, исключительно ассоциативное, потому что реальность на его работах не отвергается, а обретает свойства магического и гармоничного сверхпространства.
В ДВХМ хранится картина Сергея Ивановича, посвящённая теме Великой Отечественной войны, «После боя». Работа считается незаконченной. Сохраняя свой творческий метод, художник старается отойти от натурализма смерти, раскрывая жизнь в деталях, какой стала цветущая прямо на поле боя черёмуха. Но, отдавая должное тем страшным дням, Сергей Иванович размещает на переднем плане погибших бойцов, исполняя их тела в зелёных, «мёртвых» тонах, что даже может несколько оттолкнуть зрителя. Юная девушка-санитарка и солдат, убитые в бою, лежат на склоне, помещённом художником в тень. Но впереди, в композиционном центре работы, под чёрным дымом боя, проглядывается кусочек голубого неба, как знак грядущей победы, к которой народ нашей многонациональной родины пришёл именно так – сквозь смерть, дым и растерзанную юность.
Работу «Натурщица» за авторством Ильи Машкова можно назвать визитной карточкой четвёртого русского зала ДВХМ. Сочетая в себе контрастность неопримитивизма и монументальность формы раннеантичной скульптуры, эта картина, словно транспарант, впечатывает большими буквами в сознание посетителя слово «АВАНГАРД».
Для её автора, Ильи Ивановича Машкова, авангард в первую очередь выражался в свободе поиска новой формы. Художник любил работу с цветом, гиперболу, преувеличение и гигантизм. Именно эти черты станут уже его собственной визитной карточкой. Однако он был не первым и не единственным, кто в те годы искажал пространство в своих работах и пробовал новые формы. Его «фирменной» деталью становится знаменитый чёрный жирный контур, который, однако, в истории мировой живописи так же уже встречался. Поэтому своей особой отличительной чертой он делает условную «мозаику» из элементов разнообразной геометрии, оттенка и даже текстуры, создавая эффект лёгкой недосказанности, а масштабная работа с пластикой персонажей и элементами декора смотрится у Машкова весьма самобытно.
Родился Илья Иванович 29 июля 1881 года в большой семье государственных крестьян, где из девятерых детей он был самым старшим. С небольшим перерывом с 1905 по 1910 гг. он учится в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где его учителями в том числе были Валентин Серов, Константин Коровин, Виктор и Апполинарий Васнецовы.
В своём творчестве Илья Машков проходит и период сезаннизма, и период соцреализма. В 1911 г. совместно с Петром Кончаловским он создаёт объединение «Бубновый валет», ставшее самым крупным объединением раннего авангарда. Среди его наиболее выдающихся участников были – Михаил Ларионов, Аристарх Лентулов, Василий Кандинский, Александр Осмёркин и Наталья Гончарова. С 1916 г. Машков входит в состав объединений «Мир искусства», этот же год принято считать последним в периоде сезаннизма художника, после которого начинается пост-революционный период.
Самое удивительное в творчестве Ильи Машкова то, что будучи ярким (соц)реалистическим художником и отличным примером прилежного ученика таких мастеров, как Серов и Коровин с их превосходным рисунком и вниманию к натуралистичности, он навсегда вписывает своё имя в историю мирового авангарда, оставляя все свои соцреалистические портреты и яркие, почти фотографически точные натюрморты в тени работ, подобных его «Натурщице».
Скончался Илья Иванович 20 марта 1944 года на своей даче в знаменитом Абрамцево.
Так сложилось в истории искусства, что национальные художественные школы живописи стали образцом патриотизма художников и примером их по-хорошему консервативного подхода к живописному наследию своей родины. Но случается и так, что талант художника, сила его личности становятся связующим звеном между, казалось бы, совершенно разными культурами. Именно к этой плеяде творцов принадлежит Антон фон Марон (8 января 1731— 3 марта 1808), художник, которого сразу две страны называют «своим величайшим портретистом».
Родился фон Марон в Австрии, учился в Венской Академии у Нигхема, а в 1755 г. поехал в Рим, где уже оставался до конца своей жизни. С 1756 до 1761 он был первым учеником и помощником Антона Рафаэля Менгса, придворного художника и самого крупного немецкого живописца эпохи классицизма, который словно бы жил между Дрезденом и Римом из-за постоянной занятости в обоих городах. Фон Марон помогал Менгсу в работе над росписями церкви Святого Эусебио в Риме и виллы кардинала Альбани в 1761г. Антон фон Марон хорошо владел техникой фрески, что делало его незаменимым помощником Менгса в подобных работах. В 1765 г. первый и лучший ученик Менгса женится на его сестре, художнице-миниатюристке Терезии Конкордии Менгс.
Унаследовав манеру позднебарочной австрийской живописи, фон Марон трансформировал свой стиль в духе римского неоклассицизма. Он писал и станковые полотна, и фрески на сюжеты из древней истории и мифологии, но, как и его учитель, стал известен именно как портретист, однако зачастую писал заказчиков в стиле Помпео Батони, который наряду с самим фон Мароном, слыл самым знаменитым портретистом XVIII столетия в Риме. Батони был старше фон Марона на 23 года и к моменту популярности последнего уже успел сформировать собственный стиль – фигуры портретируемых изображались обычно в натуральную величину, в изящных фешенебельных нарядах, на фоне классических скульптур и видов Рима. Примечателен тот факт, что в 1779 г. Батони заказал фон Марону свой портрет и портрет жены.
В 1772 г. фон Марон участвует в преобразовании Венской художественной академии. В 1784 становится членом Академии Святого Луки. После отъезда в 1781 г. Менгса в Мадрид позиции фон Марона в Риме еще больше укрепились.
В своей работе «Аллегория зимы» художник создаёт символический ряд, который на первый взгляд достаточно сложно уловить. Художник ненавязчиво вызывает у нас ассоциации одежд молодой девушки с природными «атрибутами» этого времени года: белый плат, словно наст снега, покрывает одежду тёмных тонов, символизирующих землю. Меховое манто откинуто. Художник обнажает грудь молодой девушки, взгляд её голубых, как две льдинки, глаз вовсе не наполнен холодом, а на бледной коже щёк проступает румянец, такой, какой бывает обычно только зимой. Подобное сочетание демонстрирует зрителю совершенно особое понимание Антоном фон Мароном античной красоты, запечатлённой в неоклассицизме великим портретистом.
«Мастер русского портрета», «крепостной живописец», «последний сын XVIII века», «русский Грёз» – вот лишь самые известные эпитеты художника, который, по воспоминаниям современников, успел написать всю Москву, имея в виду, конечно же, личностей известных.
Василий Андреевич Тропинин родился 30 марта 1776 в селе Карпово и по праву считается долгожителем среди русских художников – он прожил 81 год и был свидетелем правления пяти (!) императоров. В конце своей долгой жизни Тропинин уловил основные тенденции середины XIX века – точность, верность натуре, аналитический взгляд на мир – и, как пишуткритики, вплотную подошел к критическому реализму второй половины столетия. Уже современники отмечали в портретах мастера его умение передать «характерность» каждого жизненного типа, что будто предвосхищало появление новых тенденций в портретном искусстве, но при этом совершенно не противоречило духу эпохи нынешней.
Происходил Василий Андреевич из крепостных, его родители были крестьянами графа Антона Миниха. «Вольную» получил поздно, только в 47 лет. К живописи тяготел ещё с детства. Начальное образование будущий художник получил в народном училище в Новгороде. После учебы Тропинин вернулся в село Карпово. К тому времени оно принадлежало зятю Миниха — графу Ираклию Моркову. По доброте Алексея Моркова, двоюродного брата Ираклия, был определён в Императорскую Академию художеств, которую до этого посещал лишь, когда не был занят учёбой на кондитера. В 1804 г. на одной из выставок, которую посетила сама императрица Мария Федоровна,Тропинин и получил прозвище «русский Грёз» за сходство с гравюрами французского художника Жана-Батиста Грёза. Однако в сентябре 1804 г. был отозван Ираклием в свое имение в селе Кукавка, где и занялся исполнением своих профессиональных обязанностей повара-кондитера. Но художественное дарование Василия Андреевича не пропадало даром. Граф Морков всё же признавал талант своего крепостного и приказал Тропинину построить и расписать в селе церковь.
Широкая известность пришла к живописцу после Отечественной войны 1812 г. Художник создавал портреты московских дворян, в их числе портретыНиколая Карамзина и Александра Пушкина. Не стало Василия Андреевича Тропинина 16 мая 1857 г.
В постоянной экспозиции ДВХМ представлен портер И.П. Прохорова кисти Тропинина. В том самом «непротиворечащем эпохе» ключе Василий Андреевич создаёт романтический портрет человека совершенно реального. Московский мануфактурщик предстаёт сошедшим со страниц английской поэмы героем, несущим бурю в своей душе. Молодое лицо и ясные глаза ещё больше сближают его с героями-бунтарями, а «байроновский» плащ создаёт ту уникальную фешенебельную фактуру, выделяющую происхождение и взгляды молодого героя. Баки его причёски колят нас своей остротой и, несмотря на аккуратное и спокойное лицо, создают ощущение внутреннего напряжения. Завершением же образа служит брюлловское небо. Став полноценной частью портрета, пейзаж в работах романтиков служил деталью, подчёркивающей настроение изображённых персонажей. Грозовое небо, что пишет Тропинин, как нельзя лучше отражает внутренний мир и передаёт настроение романтического героя.
Венецианская школа живописи по праву считается одной из самых разнообразных. В ДВХМ она представлена работами таких мастеров, как Тициан Вечеллио, Паоло Веронезе и Франческо Бассано. Историки искусства достаточно скупо описывают биографию последнего, останавливая своё внимание в основном на трагической судьбе мастера. Однако творческие заслуги Франческо Бассано сложно переоценить.
⠀
Франческо родился 26 января 1549 г. и был старшим из четырёх сыновей Якопо Бассано, который был для мальчиков не только отцом, но и учителем, разделившим с сыновьям семейное дело – Якопо был художником и сам приходился сыном Франческо-да-Понте-старшему, основателю династии художников. Говоря о Якопо, обычно отмечают его попытки перейти от экспериментов маньеристов к натурализму в венецианской традиции. Франческо, как старший ребёнок, стал главным подмастерьем своего отца.
⠀
После почти десятилетнего обучения в мастерской Якопо Франческо пытался подражать стилю отца, выполняя некоторые предварительные рисунки и части картин. Его первая независимая работа датирована 1574 г. Со временем Франческо становится управителем венецианской ветви мастерских Бассано, а его картины становятся известны в Венеции.
Картина «Зима», представленная в ДВХМ, относится к направлению терраферма («Terra Ferma», в дословном переводе: «прочная или твердая земля»). Однако стоит понимать, что направление это больше условное, к нему принято относить сюжеты о ведении натурального хозяйства на материковой части Венеции.
⠀
Изначально «domini de teraferma» есть не что иное, как материковые территории Венецианской республики на адриатическом побережье Северо-Восточной Италии, созданные для укрепления государственных позиций Венеции, т.к. обособленность городского строя больше не могла обеспечить необходимый экономический потенциал. Поэтому крестьянский быт того времени часто становился предметом интереса для художников-венецианцев.
⠀
«Зима» относится к циклу «Времена года», содержательно близкому в свою очередь циклу «Двенадцать месяцев», в котором художник изображает крестьянский быт более детально в каждый отдельно взятый месяц. Для картин из обоих циклов характерна многофигурность. Все участники сюжетов разделяются на отдельные мизансцены, словно бы обрамляющие пейзаж, находящийся в центре полотна, но представленный обычно на дальнем плане. Это позволяет сказать, что люди на этих полотнах играют скорее дополняющую роль, а главным действующим лицом становится как раз представленное время года. Однако «дополняющая» не означает «не важная». Именно в занятиях людей на работах Бассано воплощается торжество крестьянского труда на «твёрдой земле», их действиями «дышит» время года.
⠀
Франческо Бассано трагически ушёл из жизни, покончив с собой – художник выбросился из окна 3 июля 1592 г., через несколько месяцев после смерти отца. Исследователи полагают, что причиной этому стала ипохондрия, развившаяся на фоне тревожного расстройства. После его смерти во главе мастерских встал его младший брат – Леонардо.
В Москве об этом художнике говорили, как о новом Шишкине, одним из его учителей был непревзойдённый плакатист, график, член Союза художников СССР Сергей Павлович Ясенков, а талант мастера был настолько многогранен, что подвластны ему были и жанровая живопись, и графика, и театральные эскизы. Таким запомнился современникам Михаил Евлампиевич Сергиенко…
Родился будущий художник в 1927 г. в г. Артёме Приморского края. Учился на театрально-декорационном отделении Владивостокского художественного училища. Там он познакомился со своей будущей супругой, художницей Галиной Ивановной Кабановой. Она была старше Михаила Сергиенко на шесть лет и к моменту поступления во Владивостокское художественное училище уже успела проучиться год в Ленинградском педагогическом училище, где её преподавателями были С.А. Бутлер, С.М. Кантор, В.Н. Левитский и Р.А. Григорян, а позже отучилась ещё два года – в художественном училище в г. Иваново. Молодые люди быстро нашли общий язык. Руководителем дипломных работ у каждого из них был С.П. Ясенков. Дипломной работой Михаила Евлампиевича стали эскизы костюмов к опере М.П. Мусоргского «Хованщина», а у Галины Ивановны – эскизы к опере «Иван Сусанин» М.И. Глинки.
В 1951 г. супруги перебрались в Хабаровск, где оба устроились театральными художниками: Михаил Евлампиевич поступил на работу в драматический театр Хабаровска, а Галина Ивановна – в Хабаровский краевой театр музыкальной комедии.
В 1953 г. Михаил Евлампиевич представил на восьмую краевую выставку пейзаж «Закат» и несколько этюдов, в том же году он был зачислен в штат Хабаровского Товарищества художников. Работа театральным художником позволила Михаилу Евлампиевичу посетить многие города Дальнего Востока. С целью сбора изобразительного материала он совершалмногочисленные поездки по краю в районы проживания коренного населения.
Картина «По ягоды» 1954 года – самое значительное из известных произведений художника. Именно после её экспонирования на выставке произведений художников РСФСР в Москве о Михаиле Сергиенко заговорили, как о дальневосточном Шишкине. Удивительное сочетание национального дальневосточного колорита, представленного в одежде трёх девочек-подружек, c таким классическим и узнаваемым русским лесом создавало ощущение ожившей сказки и принесло автору диплом второй степени. После выставки картина репродуцировалась в журналах и на почтовых открытках.
Жизнь Михаила Евлампиевича трагически оборвалась в 1955 г.: художник утонул неподалеку от села Дада, где работал на этюдах, ему было 27 лет…
Для знатоков живописного искусства имя Юриана Якобсена связано не только с любимыми им сценами охоты, но и с некоторым непостоянством художника в собственном мастерстве. Порой критики отмечают, что в его работах присутствует будто нарочитая небрежность. Кроме сцен охоты художник писал также натюрморты, портреты и картины на религиозные сюжеты.
Родился будущий художник в Гамбурге в 1630 году (по другим данным – в 1625 или 1626 году). Заметным этапом его ранней биографии можно считать обучение в Антверпене, в мастерской Франса Снейдерса, признанного мастера барочной анималистической композиции, учившегося живописи у Питера Брейгеля Младшего и Хендрика ван Балена, а позже снискавшего уважение у самого Питера Пауля Рубенса. В 1659-1664 гг. Юриан работал в Амстердаме, затем до конца жизни – в Леувардене. Поэтому Юриана Якобсена часто называют голландским художником немецкого происхождения.
Работал мастер в стиле барокко. В Германии этот стиль начинает формироваться во второй половине XVI века, перед тем, как в стране образуется некий художественный вакуум. Дело в том, что тридцатилетняя война в Германии положила конец всем художественным начинаниям, и в XVII веке Германия не принимала участия в развитии барокко. Когда после Вестфальского мирного договора политические и экономические условия стали стабильнее, стало очевидно, что война полностью изолировала Германию художественно. Итальянские архитекторы и художники продолжали работать по немецким заказам на строительстве церквей и храмов, однако, нормальное развитие собственных художественных традиций возобновится лишь в XVIII веке. Художникам, творившим в таких условиях с оглядкой на немецкие традиции, фактически было предоставлено огромное поле для экспериментов.
Юриан Якобсен иногда прибегал к подражательству своему учителю, но и в собственных художественных наработках он достаточно точно следовал канонам барокко, главным способом художественного обобщения в котором становится иносказание. Превыше всего художники ценят замысел, композицию, аллегорический смысл и декоративное расположение изображаемых фигур.
В картине «Охота на кабана» мы видим, как сам кабан и падающий на спину пёс образуют условный центр работы. Морды псов по краям полотна, тех, что бросаются в атаку, создают векторы динамики, уходящие в тот самый центр, в котором сосредотачивается всё напряжение этой сцены.
Умер художник в 1685 году в Леувардене.
Архип Иванович Куинджи – художник, чьи картины на родине снискали своему творцу славу волшебника света. Мягкие ореолы, физически корректные блики на волнах, осязаемый воздух – вот детали, ставшие неотъемлемыми атрибутами самых известных картин художника. Амбициозный и яркий, он чётко понимал, чего хочет от себя и окружающих, но многие были не готовы поверить в яркий талант русского люминиста…
Широко известен случай, когда в 1880 году Куинджи устроил в своей мастерской выставку одной картины — «Лунная ночь на Днепре». Чтобы эффектно преподнести полотно, художник плотно задрапировал окна в выставочном зале и осветил картину лучом электрического света. Умелый колорист Куинджи сумел придать лунному свету необычайную реалистичность. Некоторые исследователи творчества художника отмечают, что особый эффект свечения придавали его работам битумные краски. Многие из пришедших на выставку посетителей заглядывали за полотно — искали там источник дополнительного света, которого, конечно же, не было.
Однако на мировой художественной сцене отношение к Архипу Ивановичу было уже не столь однозначно. В западной критике можно встретить мнение о вторичности приёмов, использованных художником. Американская критическая мысль 50-60-х годов XX столетия чётко определяла Куинджи, как последователя, а иногда и подражателя Гудзонской школы или Американской школы люминизма. Поводом для столь категоричных заключений послужила работа Архипа Ивановича «Красный закат на Днепре», которая, по мнению западных искусствоведов, почти в точности использовала колористические приёмы «гудзонщиков».
Но в своём обучении и живописном опыте Архип Иванович был далёк от американских пейзажистов, ровно, как и от склонности к дешёвому трюкачеству. Мальчик рано лишился родителей, его воспитывали дядя и тётя по отцовской линии. Его товарищи вспоминали, что учился Куинджи плохо, но с юных лет любил рисовать. Первые уроки живописи он получил от молодого родственника Айвазовского — Адольфа Фесслера, который в то время гостил у живописца. Сам Айвазовский большого таланта в юном Куинджи не разглядел. Можно заключить, что на способность художника чувствовать и передавать световоздушную среду больше повлияли традиции крымских живописцев, что, впрочем, можно считать патриотической попыткой защитить художественное своеобразие работ Куинджи.
Но и на родине художника ещё при его жизни находились люди, обвинявшие Архипа Ивановича в повторении – самоповторении. Именно такая анонимная статья послужила в 1879 году поводом для разрыва отношений с передвижниками. Позже стало известно, что автором публикации был Михаил Клодт. Куинджи потребовал исключения Клодта из Товарищества, а затем объявил о своем выходе из сообщества.
После этого художник выставлял свои работы еще на нескольких выставках, а на пике славы стал затворником. Он продолжал работать, но двадцать лет никому не показывал свои полотна. За эти годы он создал примерно 500 эскизов и полноценных живописных полотен и около 300 графических работ.
В 1901 году Куинджи впервые за много лет показал своим воспитанникам, а затем и некоторым друзьям новые картины — «Вечер на Украине», «Христос в Гефсиманском саду» и авторский список картины «Березовая роща». В ноябре Куинджи устроил свою последнюю публичную выставку, после которой никто не видел новых работ живописца до самой его смерти.
Архип Иванович Куинджи ушел из жизни 11 июля 1910 года.
75 лет назад отгремела Великая Отечественная война. Оставив след в памяти поколений, она до сих пор отзывается незаживающей раной на сердце огромного народа. Уже в годы Войны о ней слагались песни, подвигам сынов отечества посвящались живописные полотна. Это кровавоевремя сформировало целое поколение художников-фронтовиков, сумевших запечатлеть для потомков страшный портрет войны…
Идеология советской власти имела чёткиеустановки для мастеров кисти и резца. Однако даже в таких программных условиях создавалось немало работ, которым было суждено стать знаковыми образцами соцреализма и раскрыть для простого зрителя весь ужас войны. Но были и те, кто пытался уместить вечные смыслы в новую для советского человека форму, при этом, стараясь не потерять пронзительности звучания затрагиваемых тем, что, впрочем, не мешало официальным властям периодически давать негативные оценки их творчеству. Одним из таких художников был Вадим Абрамович Сидур. Выбрав авангард в качестве универсального языка, Сидур постоянно сталкивался с официальным неприятием своих работ. Ему в вину ставили склонность к формализму и пацифизму, а так же вызывающую «внеидеологичность».
Войну Вадим Абрамович знал не понаслышке.Родился художник 28 июня 1924 года. В возрасте 22-х лет он был призван в армию, в 1943 году на 3-ем Украинском фронте командовал пулемётным взводом, в 1944 году был тяжело ранен, демобилизован как инвалид II группы, награждён орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени и боевыми медалями. После демобилизации пытался учиться на доктора, однако уже осенью 1945 года поступил в Высшее художественно-промышленное училище на факультет монументальной и декоративной скульптуры, которое окончил в 1953 году. Не примыкая ни к реализму, ни к абстракционизму, Сидур не имел официальных заказов, а его творчество обходили стороной критики. За рубежом он стал известен достаточно поздно, однако раньше, чем у себя на родине.Принято считать, что Сидур стал одним из создателей «второй волны» нового искусства, но его творческий метод не подвергался внешним влияниям. Он не был осведомлён о новейших направлениях ни отечественного, ни зарубежного искусства и работал совершенно самостоятельно.Отличительная черта искусства «второй волны» – это полемичность со сложившимися традициями соцреализма, его социально-педагогической направленностью. Подобное замечание принадлежит Карлу Аймермахеру, словисту из ФРГ, с которым Сидур познакомился в 1970 году. Аймермахер стал активным пропагандистом работ Сидура за рубежом, выступая с лекциями, устраивая выставки и экскурсии, писал работы, посвященные его творчеству, деятельно участвовал в издании книг о Сидуре. На родине же художник абсолютно не имел возможности организовать выставку.
Периоды творчества Вадима Абрамовича наглядно иллюстрируют поиск художником новых граней визуальной выразительности. Если конец 50-х годов становится для Сидура этапом полемики с соцреализмом (за которую он и попадает в негласную опалу), то 70-е годы – это этап создания собственного выразительного языка, языка «искусства эпохи равновесия страха», «языка своего времени». Именно в эти годы, по мнению исследователей, наиболее трагично начинают звучать произведения автора о войне. Именно кэтому периоду относится и созданная в 1971 году скульптура «Формула скорби». Переданная в ДВХМ сыном художника, Михаилом Вадимовичем Сидуром, она стала неотъемлемым экспонатом выставок, посвящённых Великой Отечественной войне.
Склонившая голову фигура олицетворяет тяжесть тоски и боль утраты. Образ, так аккуратно сформированный из плавных линий, будто удерживает на своей спине невидимую для человеческого глаза, безмерно огромную и неподъёмную глыбу мировой скорби. Именно плавность линий становится одной из отличительных черт некоторых циклов работСидура в 70-е годы. Она придаёт его монументальным произведениям ощущение уязвимости и позволяет разнообразить выразительность. В этой фигуре зритель может увидеть и одиночество потерявшего близкихчеловека, и боль всего народа. Похожий, только уже полноразмерный памятник установлен в городе Пушкине и посвящён жертвам Холокоста. По словам самого Сидура, зритель должен был узнавать его работы не по стилю, а по мироощущению.
Ушёл из жизни Вадим Абрамович 26 июня 1986 года, за два дня до своего 62-летия.
Широкой дальневосточной публике этот художник известен, прежде всего, как величайший пейзажист. Таёжные дали в исполнении Василия Николаевича Высоцкого обретают особую душевность и становятся неотъемлемы от образа чарующей природы этого края. Удивительно, но сам художник считал вершиной своего творчества полотна на тему Гражданской войны на Дальнем Востоке. Однако стараться вписать имя Высоцкого в какие бы то ни было рамки – дело изначально обречённое на провал. Многогранность его таланта проявилась в различных жанрах и тематиках.
В пейзаже Василию Николаевичу были подвластны все времена года, в исторических картинах он мог мастерски передавать настроение ситуации, её накал и трагизм, в портрете – характер и внутренний мир своей модели, а в чуть ли не единственном своём натюрморте – «Боровая дичь» – Василий Николаевич добивается классической изысканности в собственной живописной манере.
Родился художник 6 января 1908 года в селе Сергеевка Хабаровской губернии. По окончании семи классов был направлен отделом народного образования в художественно-промышленный техникум г. Благовещенска. Одним из основателей техникума, а так же его первым директором был Пётр Сергеевич Евстафьев, художник и педагог, ученик Ильи Ефимовича Репина, мастер пейзажа, яркий представитель русской художественной культуры начала ХХ века, сумевший передать своим ученикам один из главных заветов своего наставника, И.Е. Репина: «Правда жизни – высший критерий художественности». В 1931 году Василий Николаевич заканчивает техникум, после чего преподаёт изобразительное искусство в средних школах города Благовещенска.
С 1932 года участвует в художественных выставках. В 1941 году был удостоен премии Союза художников РСФСР за произведение «Удэгейская мать», тогда же избран первым председателем Хабаровской организации Союза художников.
В ДВХМ хранится удивительная работа этого художника – «Удэгейская мать». Не искушённый зритель, знающий мастера по историческим работам и пейзажам, возможно, не сразу увидит за этим полотном кропотливый труд Высоцкого. «Удэгейская Мадонна» – так прозвали эту работу посетители одной из выставок – сидит на фоне распахнутого окна, в котором мы видим дальневосточный пейзаж и вся её душа, как целый мир, будто тоже открыты перед нами. Совершенно справедливо можно отметить, что в данной работе воплощается архитипичный образ материнства, образ матери, открывающей ребёнку весь мир. Взрослое лицо младенца и положение его рук неизбежно вызывают ассоциации с иконописью. Особого внимания заслуживает и тщание, с которым художник подходит к созданию одежды этой женщины, полностью соблюдая аутентичность. «Удэгейская мать» по праву считается одним из выдающихся полотен Василия Николаевича Высоцкого.
В 1880 году в Московском училище живописи, ваяния и зодчества состоялась выставка студенческих работ. Её экспонентами среди прочих были знаменитые в будущем пейзажисты: Константин Коровин, Исаак Левитан, Александр Янов. Был в этом списке и Николай Людвигович Эллерт, большой друг Коровина, считавшего Эллерта чуть ли не лучшим учащимся МУЖВЗ, отмечавшим, однако, что ни пейзажи Эллерта, ни манера письма его друга ему, Коровину, не нравятся. Впрочем, на протяжении ещё многих лет имена Эллерта и Коровина будут звучать друг за другом на выставках. Но в большей степени Николай Людвигович посвятил себя ремеслу театрального декоратора и художника по костюмам. Он сотрудничал с Императорскими Большим и Малым театрами, Мариинским и Александровским театрами. Его творчество в качестве театрального художника будет отличаться от того, к чему он был склонен в работах «для себя» – своих пейзажах и бытовых сценах. Дотошно приводя театральные костюмы в эскизах к исторически достоверному виду, пейзажи Эллерт будет выполнять «кудрявые и зелёные», как отзывался о них Константин Коровин. Сам же Эллерт часто придерживался подобного подхода, добиваясь эстетичности и так не любимой некоторыми «красивости», однако не стоит считать их краеугольным камнем его творчества.
Алексей Кондратьевич Саврасов, в чьём классе учился Эллерт в МУЖВЗ, не старался переучить упрямого левшу писать работы правой рукой и отмечал тщание в учёбе, отдачу и любовь Эллерта к изображаемому материалу, что позже обратит на него внимание Третьякова. Ради справедливости отметим, что первичное художественное образование Николай Людвигович получил у русского художника-пейзажиста Льва Львовича Каменева, так же выпускника МУЖВЗ, у которого учились и его друзья: Исаак Левитан и братья Коровины. Некоторые исследователи творчества этих художников полагают, что именно Каменев зажёг в них любовь к пейзажу.
В 1881 году Эллерт получил поощрительную медаль от Академии художеств, в 1883 году – был награжден большой серебряной медалью. С 1884 по 1893 годы Эллерт представлял свои картины для экспонирования на выставках Товарищества передвижных художественных выставок, Московского общества любителей художеств, Московского товарищества художников.
В своей работе «Осень» Николай Людвигович с большой чуткостью изображает первые дни осени, ещё по-летнему зелёные. Нежные тона, которые он выбирает, кажутся антитезой наступающему умиранию природы. Убегающая тропинка с отдалённой человеческой фигурой помогают зрителю погрузиться в картину и ощутить это удивительное состояния природы.
Этот художник создавал декоративные панно, оформлял спектакли, был автором жанровых и батальных полотен, он учился у самого Репина, дружил с Ф.А. Малявиным, Б.М. Кустодиевым, А.П. Остроумовой-Лебедевой. Написал ряд портретов столичной знати, среди которых портреты императора Николая II, великой княгини Марии Павловны, графа Мусина-Пушкина и других. Иммигрировав в Париж, он приобрёл славу «русского Ренуара», но до самой своей смерти Павел Дмитриевич Шмаров нёс ярлык «своего среди чужих». На родине творчество живописца долгое время оставалось почти неизвестным.
Александр Бенуа вспоминал, что Павла Дмитриевича Шмарова отличала большая работоспособность и интерес к различным жанрам живописи. Он экспериментировал в техниках и постоянно искал новые темы, что, впрочем, не мешало ему создавать блестящие серии, как, например, «Купальщицы».
Родился Павел Дмитривич Шмаров в 1874 году в Воронеже. В 19 лет поступил учиться в бесплатную рисовальную школу, где его педагогом был русский художник, иконописец, иллюстратор произведений Н.А. Некрасова и поэт Лев Григорьевич Соловьев, который делал упор на рисование и этюды на пленэре. В 1894 году Павел Дмитриевич был принят в Высшее художественное училище при Императорской академии художеств, учился в мастерской И.Е. Репина. Не смотря на то, что он был экспонентом множества выставок, получил премию Общества поощрения художеств и был удостоен золотой медали и права пенсионерской поездки за границу, звание академика получает лишь со второго раза, в 1916 году. Первое его выдвижение, предпринятое И.Е. Репиным, В.А. Беклемишевым и В.Е. Маковским в 1912 году, оказывается неудачным. Однако в 1913 году становится членом Общества им. А. И. Куинджи, по поручению которого работает в комиссии по приобретению картин для провинциальных музеев. В 1915 и 1916 годах выезжал на фронт; по заказу редактора журнала «Лукоморье» Михаила Алексеевича Суворина исполнил 30 рисунков на тему войны, опубликованных затем и в других журналах, в числе которых «Огонек» и «Нива».
В конце 1916 года приехал в Воронеж в связи со смертью матери. После революции вернулся в Петроград, а в 1923 эмигрировал из России, прожив два года в Риме, где исполнил портреты итальянской королевской семьи. В конце 1924 года перебрался в Париж, где и оставался до конца жизни. Во Франции у Шмарова проходили совместные выставки с З.Е. Серебряковой, А.Н. Бенуа, П.Ф. Челищевым, но «мирискусники» не считали его своим художником и не принимали в объединение. Павел Дмитриевич чувствовал себя одиноким, несмотря на то, что французские коллекционеры высоко ценили его работы. Первая персональная выставка художника прошла лишь в 1928 году в знаменитой парижской галерее «Шарпантье». Среди любимых тем живописца – ню и купальщицы, дети в национальных костюмах и русалки. Умер Павел Дмитриевич 2 июля 1950 года.
В собрании Дальневосточного художественного музея хранится удивительное полотно. Названное «Тихий день», оно воплотило в себе талант мастера отображать противоречивые и быстро меняющееся настроения природы. Принадлежит работа кисти Аркадия Афанасьевича Чумакова, ученика Архипа Ивановича Куинджи, в мастерской которого в качестве вольнослушателя и учился Чумаков в Высшем художественном училище живописи, скульптуры и архитектуры при Императорской Академии художеств. В 1897 году работа «Тихий день» принесла автору звание художника, а уже в следующем году Чумаков вместе с другими учениками Куинджи на средства Архипа Ивановича совершил поездку в Германию, Францию и Австрию. С 1898 года Аркадий Афанасьевич начинает преподавать рисунок и акварельную живопись в Центральном Строгановском училище технического рисования, а с 1907 года работает в графической мастерской этого училища. Два года – с 1900 по 1902 – преподаёт в частной женской гимназии О.А. Виноградовой в Москве, где он жил до 1925 года. К началу своей педагогической деятельности Чумаков уже состоял в Обществе русских акварелистов, экспонентом которого он был до 1918 года. В 1910 году Аркадий Афанасьевич становится членом Общества художников им. А.И. Куинджи. Примерно в это же время художник предпринимает поездку в Италию, где делает многочисленные зарисовки античных руин, а также наброски итальянских видов.
Аркадий Афанасьевич работал как пейзажист и маринист, создавая в том числе картины, связанные с историей русского флота. С началом Первой Мировой войны Чумаков начинает принимать участие в выставках на военную тематику. Одной из них стала выставка «Художники — товарищам воинам», прошедшая в 1914 году.
Его работа «Тихий день» выполнена не на военную тематику, это – дань люминизму Куинджи, не решённая при этом собственного авторского видения и атмосферы. Воздух в работе Чумакова не достигает той осязаемой сгущенности, которую можно наблюдать на некоторых полотнах Куинджи или Шишкина, однако и без этого свет, моделируемый художником в момент наплыва грозового фронта на точку перспективы, ощущается как подвижная «материя» и создаёт у зрителя ощущение быстро меняющейся погоды. Вода, как важная часть этого пейзажа, помогает подчеркнуть неравномерную освещённость ландшафта за счёт преломления света на тех участках, где его больше всего…
Пройдя плодотворный творческий путь и пережив две мировые войны, Аркадий Афанасьевич Чумаков скончался 10 октября 1946 года.
Имя художника Владимира Павловича Хрустова стало по-настоящему известно поклонникам искусства в конце 1980-х годов. На сегодняшний день за художником числится участие почти в 200 выставках, от городских до международных, чья география включает Францию, Испанию, США, Южную Корею и Китай.
Родился Владимир Павлович 26 июня 1954 года в Нерчинске Читинской области в семье директора краеведческого музея и учительницы средней школы. В 1981 году окончил художественно-графический факультет Хабаровского государственного педагогического института, где в числе его педагогов были Е.М. Фентисов и А.П. Лепетухин. После института по распределению прибыл в посёлок Чумикан, где и начался его творческий путь.
Особый период творчества художника связан с объединением группы «Пять», куда помимо самого Владимира Павловича входили художники Геннадий Арапов, Игорь Шабалин, Андрей Паукаев и Игорь Кравчук. Этих мастеров объединяла страсть к работе, бесконечная практика на пленэрах и нежелание останавливаться на достигнутом. Несмотря на различие живописных манер, каждый из художников ощущал единство в их общем творческом процессе.
Владимира Павловича принято называть мастером камерного городского пейзажа. Действительно, его Хабаровск – это Хабаровск, пронизанный личным отношением художника к городу, его воспоминаниями об этом месте и собственными впечатлениями, а ещё его Хабаровск – это город постоянства, имеющий в работах художника единое лицо. Пейзажи, написанные им во время путешествий, напротив, показывают различную гамму впечатлений.
Особое место в творчестве Владимира Павловича занимает тема коренных народов. Новые работы художника, изображённые с особой теплотой и лишённые показного пафоса, они охотно выступают перед зрителями в мини-сценках, где позволяют себе быть весьма непринуждёнными, из-за чего становятся похожи на героев комиксов или мультфильмов, однако подобная «массово-популярная» трактовка лишь больше приближает их к темам интереса современного зрителя. Сам Владимир Павлович как-то сказал: «Я считаю, в изобразительном искусстве два пути: талант и ремесло. В школе тебя научат рисовать правильно, академическое образование поможет тебе овладеть мастерством, и если Бог наградил тебя талантом — станешь художником, а если нет — будешь ремесленником, что тоже неплохо». Умение совмещать талант с понятными и приятными широкой аудитории темами сделало работы художника одними из самых востребованных у современного зрителя, не лишив их при этом особого, «хрустовского», обаяния.
Об этом художнике не принято много говорить. Бывший семинарист, приверженец академического подхода, поддерживающий авангард. Живописец, увлечённый жанровыми сценами, пейзажем и портретами. О Митрофане Семёновиче Фёдорове широкой публике известно не так много, однако, его творческие поиски, проходившие вдалеке от центра России уже после обучения в Императорской Академии художеств, роднили его с зачинателями русского авангарда.
Родился Митрофан Семёнович 30 мая 1870 года в семье священника в слободе Ситниково, хутор Пушкино. Глава семейства умер в 41 год, оставив супругу, 37-летнюю Анну Ивановну, вдовой с восемью детьми. Несмотря на трудности, связанные с потерей супруга, Анна Ивановна сумела каждому из детей дать образование в области духовенства. В 1891 году Митрофан Семёнович окончил Воронежскую духовную семинарию, где впервые стала проявляться его заинтересованность живописью. Уже под окончание семинарии он знакомится с художником Львом Григорьевичем Соловьёвым, которым искренне восхищался, а вскоре был принят в Воронежскую бесплатную рисовальную школу. Сан будущий художник не принял, поэтому работал учителем, отдавая свободное время рисованию с натуры. Учительство, как признавался сам Фёдоров, для него было подобно самоубийству, поэтому в 1894 году он отправляется в Петербург поступать в Императорскую Академию художеств, куда его принимают безоговорочно.
В Академии учителями Фёдорова становятся Илья Ефимович Репин по классу живописи и Василий Васильевич Матэ по классу гравюры по дереву и на меди. Дипломной работой Митрофана Семёновича стала картина «Юродивая», которая получила высокую оценку и впоследствии даже была куплена Академией художеств, после окончания которой художник отправляется на стажировку в Италию и Германию. В 1902 году по настоянию Академии художеств Митрофан Семёнович приезжает в Харьков вызволять из упадка Харьковское художественное училище, в котором он проработает до 1913 года. С 1925 по 1934 годы преподаёт в художественном институте Харькова. Здесь же Фёдоров войдёт в группу харьковских художников «Кольцо», которые будут близки в своих поисках группе «Бубновый валет». В 1934 году художник перебирается в Ленинград.
Был трижды женат. От первого брака имел троих детей, однако отношения супругов были сложными. Митрофан Семёнович, хоть и не имел сана, сохранил в себе голос священника. Ольга Елисеевна, первая супруга, была убеждённой атеисткой. После расставания, она вышла замуж за эсера и позже вместе с мужем и детьми эмигрировала в Италию. Своих детей Митрофан Семенович больше никогда не видел. Второй супругой художника была его студентка Нина Богородская, которой Митрофан Семёнович много дал в профессиональном смысле. Встав на ноги, Нина решила уйти от своего старшего супруга, забрав сына. Последней, третьей женой была оперная певица Зинаида Михайловна Синякова, на которой Фёдоров женился в 68 лет. Во время войны в результате прямого попадания бомбы в квартиру, где жили супруги, Зинаида Михайловна погибла. В общей разрухе и суматохе из квартиры пропали все картины художника, всё, что представляло хоть какую-то ценность, включая продуктовые карточки. Через месяц после гибели Зинаиды Михайловны в блокадном Ленинграде от голода умер и сам Митрофан Семёнович. Шёл декабрь 1941 года…
Сегодня мы расскажем о художнике, чьё полотно стало визитной карточкой Дальневосточного художественного музея. Работа, принадлежащая кисти этого мастера, выбрана нами не случайно. Новатор, искатель и созидатель, художник, стремившийся привнести новые грани ощущения предметного мира в классические виды живописи, Давид Петрович Штеренберг, не слыл творцом, в чьих творческих задачах стояло бы «сбросить мастеров прошлого с корабля современности». Он непреклонно стремился сохранять наследие тех, кто формировал искусство до него, но при этом находить что-то новое.
Родился Давид Петрович в 1881 году в Житомире в еврейской семье. С детства любил рисовать, и в пятнадцать лет его работы послали в Императорскую Академию художеств, где в поступлении ему всё-таки отказали. В двадцать лет начинает брать частные уроки рисования и становится учеником фотографа в Одессе. Позже увлекся революционными идеями, что привело его в Бунд, еврейскую социалистическую партию. По этой причине он был вынужден эмигрировать в Вену в 1906 году. С 1907 по 1917 годы жил в Париже. Там он занимался фототипией и учился живописи сначала в Школе изящных искусств, а затем в академии Витти, где ему преподавали Анри Мартен, Кес ван Донген и Эрменхильдо Англада, которые считали его одним из самых талантливых учеников и даже предложили не брать с него плату за обучение. Вместе с женой и маленькой дочерью Штеренберг поселился в знаменитом «Ля Рюш» («Улье»). Это было причудливое здание, построенное скульптором Альфредом Буше на Монмартре. В это время здесь жили многие в будущем известные художники: Амадео Модильяни, Хаим Сутин, Марк Шагал.
Первые работы Давида Петровича Штеренберга – пейзажи и особенно натюрморты, написанные в 1908-1910 годах, свидетельствуют о том, что художник стремился к необычным, иногда парадоксальным живописно-пространственным решениям.
С 1912 года Давид Петрович начинает принимать участие в экспозициях Парижского салона, а примкнув к Салону Независимых, Штеренберг сближается с другими художниками парижской школы, в числе которых были Жак Липшиц, Моисей Кислинг, Диего Ривера и Марк Шагал. В Париже того времени среди постимпрессионистов были символисты, аналитики, фовисты, всех покорила посмертная выставка Сезанна, все пробовали понять кубические работы Пабло Пикассо и Жоржа Брака. Штеренберг не стал исключением, однако свой собственный узнаваемый стиль у него выработается только к концу пребывания в Париже.
После Октябрьской революции 1917 года Давид Петрович возвращается в Россию. Знакомый с парижским творчеством Штеренберга, Анатолий Васильевич Луначарский назначает его заведующим Отделом ИЗО Наркомпроса. Будучи участником различных авангардных выставок и объединений, Штеренберг тем не менее отказывается вступить в ЛЕФ, у истоков которого стоял Владимир Владимирович Маяковский. Сама мысль об исключительной утилитарности искусства претила Давиду Петровичу. По этой причине в 1925 году он основывает Общество станковистов, руководителем которого и становится.
Не смотря на такое рвение в сохранении классических задач искусства, Давид Петрович стремился в своих исканиях по-новому отобразить предметный мир. Его творческие поиски прошли через постимпрессионизм, вывели его к футуризму, а позже – к кубизму. Его натюрморты намеренно плоскостны, аскетичны и малопредметны, а на первый план выходит рельеф и фактура: глянцевая у посуды, шероховатая у хлеба, гладкая, но с некоторыми неровностями у лакированного подноса и т.д. При этом одни предметы будто выступают над поверхностью холста. Таким образом, в его творчестве достигает апогея тактильность. Но именно она стала причиной, по которой в 40-е годы художника обвинят в формализме, что тяжело отразится на его моральном состоянии. Этот кризис даст ему вдохновение для новых драматических и духовных поисков, однако перерасти во что-то большее, им будет уже не суждено…
Давид Петрович Штеренберг ушёл из жизни 1 мая 1948 года.
Художник, о котором сегодня пойдёт речь, пронёс через своё творчество тему Великой Отечественной войны. Именно ей посвящены его первые крупные работы. На суд зрителей в своё время были представлены полотна «Двадцать второе июня», «В годы войны», «В тайгу к партизанам», «Мать», «О днях минувших». В 1943 году он участвует в межобластной выставке в Иркутске работой «Маршалы». Молодого художника, которому в тот год исполнилось 26 лет, звали Даниил Семёнович Шофман. В мире искусства, однако, он не был новичком: художник принимал участие во всесоюзных, республиканских, зональных и краевых выставках с 1939 года.
Творчество Даниила Семёновича Шофмана можно условно разделить на три периода. Первый период непосредственно связан с его военными впечатлениями: в феврале 1942 года он был призван в Советскую Армию и отправлен на фронт командиром минометного расчёта. Наблюдаемое художником каждодневное преодоление тягот войны, всех её ужасов стало для Даниила Семёновича доказательством смелости и подвига Советского солдата.
Был награжден медалью «За победу над Германией».
После войны художник вернулся в Хабаровск, в котором проживал с 1935 года и где до войны работал в рекламном бюро. Сюда он переехал из Витебска, где окончил художественный техникум.
В 60-е годы началась пора новых, уже созерцательных впечатлений, которые откроют зрителю лирический талант автора. В это время Даниил Семёнович предпринимает ряд поездок на Курильские и Командорские острова, Охотское побережье, Сахалин и Камчатку. Результатом этих поездок стали замечательные пейзажи. После патриотической, военной тематики они позволят по-новому взглянуть на творчество Даниила Семёновича Шофмана. Именно поэтому сегодня мы представляем его работу «У Курильских берегов», написанную в 1961 году.
В третьем периоде, уже в 70-е годы, художник вновь возвращается к теме ВОВ работой «Минута молчания», а так же он создаёт портрет «Мать Героя Советского Союза Е. Дикопольцева». Привязанность автора к теме, его неизменный пиетет перед подвигом советских людей послужили причиной, по которой его работы заказывались для домов культур и клубов. После их упадка эти работы были безвозвратно потеряны или испорчены. Перестройка и декоммунизация слишком сильно изменили взгляды на досуговые центры, которыми в советское время были клубы и дома культуры. То, что не было превращено в площадки для «джинсовых дискотек», поддалось всеобщему запустенью и безразличию. Но всё же творчество Даниила Семёновича сохранилось для потомков, поэтому сегодня мы можем сполна оценить весь талант автора.
Ушёл из жизни Даниил Семёнович в 1976 году.
Василия Григорьевича Шешунова называют первым профессиональным художником г. Никольск-Уссурийска (ныне г. Уссурийск). Его увлечённость красотой родного края, которую ещё с юношеских лет проявлял будущий художник, на всю жизнь определила его в разряд самобытных и незаурядных пейзажистов.
Родился Василий Григорьевич Шешунов в г. Иркутске 20 марта 1866 года. Его отцом был чиновник Главного управления Восточной Сибири. Постоянно занятой и находящийся в командировках отец семейства не мог уделять должного внимания детям. Когда мальчику ещё не исполнилось и 4 лет, умирает мать. Сложное материальное положение семьи не позволило Василию Григорьевичу получить законченное среднее образование. Однако желание заниматься рисованием оказалось настолько сильным, что он поступает на работу в Иркутский городской театр и в художественную мастерскую при Иннокентьевском монастыре, где начинает самостоятельно изучать живопись. Через какое-то время молодому художнику удаётся получить стипендию известного иркутского мецената Иннокентия Михайловича Сибирякова и поступить вольнослушателем в Императорскую Академию художеств. Там его учителями становятся выдающиеся мастера пейзажа — Иван Иванович Шишкин и Архип Иванович Куинджи, отмечавшие незаурядный талант Василия Григорьевича. Но уже в 1895 году художник выбывает из Академии из-за недостатка финансовых средств.
В 1900 году он прибывает в Благовещенск, с которого и начинается его педагогическая деятельность на Дальнем Востоке. Здесь он состоял преподавателем рисования в городском трёхклассном ремесленном училище. В 1906 году он переезжает в город Никольск-Уссурийский, где преподавал рисование в ремесленном и реальном училищах, а с 1912 года и до конца своей жизни служил в женской учительской семинарии. Попутно преподавал рисование в корейской учительской семинарии и состоял преподавателем искусств в местном художественном училище.
Всё свое свободное время Василий Григорьевич Шешунов посвящал искусству. С наступлением каникул в учебных заведениях он отправлялся на этюды в Уссурийскую тайгу. Работы художника раскрывают его любовь и трепетное отношение к природе. Он оставил богатое творческое наследие, более 1500 художественных произведений, среди которых самое значительное место занимали именно этюды — в них талант художника раскрылся наиболее полно.
Во время Гражданской войны художник был вынужден устроиться сторожем дровяных складов – задержки жалованья за учительство стали крайне частым явлением, денег не хватало даже на еду. В одну из зим Василий Григорьевич простудился и от болезни оправиться уже не смог.
Скончался художник под новый год, 31 декабря 1921 года.
Обращение современных художников к теме войны, как правило, происходит в концептуальном русле. В таких работах война перестаёт быть конкретным событием: она предстаёт обобщённой идеей зла, суть которого раскрывается художниками через метафоры. Действие персонажей на подобном полотне теряет очевидную сюжетность. Вместо этого весь изобразительный ряд распадается на множество концептов, как, например, на нашей сегодняшней работе – наивные дети, увлечённо играющие в войну, но не знающие её настоящих ужасов, и в этих же детях угадываются обезличенные стороны любого конфликта, так же увлечённые войной, но не состоявшиеся в созидательных порывах… Восприятие усложняется центральной фигурой старика, соотношением цвета игрушечных ружей и конструктора, лежащего на полу, общей цветовой гаммой. Подобные приёмы создают множество путей для понимания произведения искусства и подключения к его контексту зрительского опыта.
Недаром Говоркова Ивана Владиславовича называют художником интеллектуальным, «склонным к содержательно-выразительным парадоксам». Поле его деятельности необычайно широко: живопись, графика, скульптура, инсталляции, цифровое искусство.
В настоящее время Иван Владиславович преподает на кафедре рисунка в Санкт-Петербургском институте живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина, который сам закончил в 1967 году, отучившись в мастерской монументального искусства профессора Андрея Андреевича Мыльникова, советского и российского живописца, академика АХ СССР.
Родился Иван Владиславович Говорков 20 июня 1949 года в Ленинграде. Первую серьёзную художественную подготовку получил в художественной школе им. Иогансона. Закончив Санкт-Петербургский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина, работал в творческой мастерской А.А. Мыльникова, оттачивая своё мастерство.
Сильная академическая база не мешает художнику заниматься искусством актуальным, нет никакого пресловутого отторжения «старого». Концептуальное направление для художника так же важно, как академический рисунок и в своих многочисленных интервью Иван Владиславович отмечает, что нет никакой разницы между обучением классической живописи и медиа-арту: «Учиться цифровой графике или учиться рисовать, как в старой доброй академии, — карандаш, планшет и голова Давида, — это, на самом деле, одно и то же».
С 1978 года – член Ленинградской организации Союза художников РСФСР. С 1993 г. – член Санкт-Петербургского творческого союза (IFA) и Международной Федерации Художников UNESCO. Участник многочисленных выставок в России, Германии, Франции, Финляндии, Бельгии, Голландии, Дании.
За свою короткую жизнь – всего 30 лет – этот художник успел стать основателем целого жанра – историко-бытового. Те 11 лет из этих 30, которые художник провёл, отдаваясь историческим зарисовкам, стали монументальным началом новейшей русской исторической живописи.
Вячеслав Григорьевич Шварц, ещё будучи ребёнком, слыл способным учеником. Родился 22 сентября 1838 года. До 8 лет жил на Кавказе, где служил его отец. Там художник делает самые первые пробы пера в рисунке. Переехав с матерью в Москву, продолжает обучение под руководством бывшего ученика Московской рисовальной школы С. Щёголева. Когда мальчику исполнилось 9 лет, родители определили его в воспитанники Императорского Александровского Лицея (бывшего Царскосельского) в Санкт-Петербурге. Там его наставниками будут Александр Алексеевич Василевский, портретист и исторический живописец, под крылом которого Вячеслав Григорьевич сделает большие успехи и Арсений Иванович Мещерский, с которым Шварц впервые начал пробовать живопись масляными красками.
После лицея начинает заниматься в Академии Художеств в числе учеников заслуженного профессора батальной живописи Богдана Павловича Виллевальде и почти одновременно – в Петербургский Университет, где не на шутку увлекается лекциями историка, публициста, профессора Николая Ивановича Костомарова. Так воедино сплетаются две страсти Вячеслава Григорьевича – история и живопись.
На своём полотне «Схимник» художник изображает монаха-старца, человека, принявшего Великую схиму – торжественную клятву православных монахов соблюдать особо строгие аскетические правила поведения. Мы видим, что он облачён в одеяния, носить которые мог только прошедший постриг в Великую схиму. В первоначальном значении схимой и называется монашеское облачение. Особое внимание вызывает куколь – остроконечная шапочка с крестами – сразу выдающая в образе именно схимника.
Великая схима как клятва предполагает совершеннейшее отчуждение от мира для соединения с Богом. У схимников нет послушаний, кроме служения литургии и духовничества. Зачастую, не имею возможности жить настоящим отшельником в пустыне, схимники вместо отшельничества давали обет вселения в затвор. Именно такого затворника мы и видим на полотне. Дневной свет, попадающий в пространство избы через высокое окно из мира, уже не принадлежащего схимнику, более не в силах искусить его покинуть затвор, воспринимаемый им гробом, ведь именно умерев для всего остального мира, схимник остаётся наедине с Богом в своих молитвах.
Его называли русским Леоном Бонна, его картина производили неизгладимое впечатление на монархов, а Иван Сергеевич Тургенев, портрет которого так же принадлежал кисти мастера, пророчил этому художнику грандиозное будущее. Но тем печальнее осознание, что к концу своей жизни этот талантливый художник был почти забыт…
Алексей Алексеевич Харламов родился в семье крепостных крестьян 18 октября 1840 года и был седьмым ребёнком в семье. Проданный вместе с родителями другой помещице и разлучённый со своими братьями и сёстрами, он получает вольную в 1850 году и в 12 лет начинает брать уроки рисования у вольнослушателя Академии художеств Владимира Яковлевича Афанасьева, а в 1854 году поступает в Императорскую Академию художеств. Там его учителем становится Алексей Тарасович Маркова, заслуженный профессор живописи и представитель позднего классицизма.
После выпуска из Академии много путешествует по Европе, живёт некоторое время в Париже. В 1872 году Алексей Алексеевич Харламов вступает в Товарищество передвижных художественных выставок, экспонентом которых он будет теперь каждый год. В конце 1872 года Алексей Алексеевич возвращается в Париж, где поступает в ателье модного французского художника Леона Бонна, умевшего удовлетворять буржуазные вкусы своим механическим мастерством. Современники отзывались о Бонна, как о превосходном, однообразном и тривиальном художнике. Харламов, имевший в своих учителях классициста Маркова, а в послужном списке – копию картины Рембрандта «Урок анатомии доктора Тульпа», без остатка отдаётся влиянию Бонна, в работах которого он видит любимых им испанских и итальянских мастеров старой школы, но поданных с близкой салонному времени внешней утончённостью.
Именно эта утончённость пришлась по вкусу супругам Виардо – Луи и Полины, ставшими его постоянными заказчиками и протекторами. Буквально за один год – 1875 – художник делает головокружительную карьеру, вернувшись под его завершение в Россию, где, однако, по замечанию современников Харламова «от картин требовалось гражданское служение», чуждое художнику, поэтому Алексей Алексеевич возвращается во Францию, уже навсегда.
Но и Франция оставалась верна своим вкусам не так долго – в отличие от самого Харламова, так и не сумевшего заметить тот судьбоносный для себя момент, когда внимание публики к его картинам стало стремительно снижаться.
Последние годы жизни Алексей Харламов провел в бедности и одиночестве.
Не стало Алексея Алексеевича Харламова 10 апреля 1925 года.
Имя Бориса Герасимовича Шахназарова хорошо знакомо дальневосточному зрителю. Созидательное настроение его полотен, притягательный колорит и любовь художника к изображению простых, лишённых пафоса вещей снискали ему любовь ценителей искусства.
Борис Герасимович Шахназаров родился 29 декабря 1905 года в г. Карсе в Армении. С 1926 по 1928 годы в Тифлисе занимался в художественной студии у профессора Моисея Ивановича Тоидзе, выпускника мастерской Ильи Ефимовича Репина. В 1927 году впервые участвовал в художественной выставке в г. Москве, на выставке студийцев. В 1928 году поступил в Тифлисскую Академию художеств, а затем – в 1933 году – во Всероссийскую Академию художеств г. Ленинграде. В Академии вместе с ним учились знаменитые теперь классики советской живописи: Сергей Михайлович Грицай, Александр Иванович Лактионов, Борис Валентинович Щербаков. По окончании Академии работал в Таджикистане в городе Сталинабаде, нынешний Душанбе.
В 1941 году Борис Герасимович добровольцем уходит на фронт и уже совсем скоро становится участником боёв под Москвой. После войны и тяжёлого ранения уезжает на Сахалин, северная природа которого потрясла художника южных кровей удивительной гармонией, ощущением покоя и вечности. Даже ощущаемая многими художниками суровость этого края не оттолкнула Бориса Герасимовича и не омрачила его колорит.
В 50-е годы Сахалинская организация Союза художников была объединена с художниками Хабаровска, Владивостока, Камчатки, Якутска в региональный Союз художников Дальнего Востока. В 1962 году художник перебирается в Хабаровск.
Как фронтовик, Борис Герасимович ценил радость в простом и привычном, что даруется человеку независимо от него. В пейзажах и натюрмортах художника неизменно присутствует «прекрасность» изображённых предметов и явлений. Будучи филигранным колористом Борис Герасимович создаёт великолепные по своей цветовой наполненности картины, где каждый оттенок помогает воплощать суть изображённых вещей: сочных фруктов, спелых овощей, пахнущей копчёной рыбы… Обыденные вещи на его полотнах становятся необычайно притягательными.
В 1984 году за заслуги в области изобразительного искусства Борису Герасимовичу Шахназарову присвоено почетное звание «Заслуженный художник РСФСР».
Ушёл из жизни Борис Герасимович в 1993 году.
Русский живописец Григорий (Егор) Андреевич Ознобишин родился в 1837 году. Биографические данные о художнике очень скудные, место и точная дата рождения, а также смерти неизвестны.
Первое художественное образование Ознобишин получил в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1854—1857), по окончании получив звание учителя рисования в городских училищах. Затем, переехав в Петербург, на пять лет стал вольноприходящим учеником Императорской Академии художеств (1858—1863).
В Академии начинающий художник занимался и жанровой живописью, и пейзажем, который осваивал под руководством М.Н. Воробьева и А.П. Боголюбова.
В 1858 г. им было написано полотно «Молебен у раки прп. Сергия и Германа в присутствии императора Александра II и его семьи 28 июня 1858 года», посвященное посещению членами царской семьи святых мощей преподобных Валаамских Чудотворцев Сергия и Германа в Спасо–Преображенском соборе на острове Валаам.
За пейзажные работы отмечался малой (в 1859 г.) и большой (в 1862 г.) серебряными медалями.
А 1863 году за четыре представленные работы (“Вокзал минеральных вод в Солигаличе”, “Группа дубов”, “Водяная мельница” и “Охотник, застигнутый бурей”) Г.А.Ознобишин получил звание классного художника второй степени.
Григория Андреевича Ознобишина, как и многих других художников-реалистов второй половины XIX века интересовала жизнь русской деревни, но не идеализированная и приукрашенная, а настоящая, с показом заброшенных уголков огромной страны, общим настроением уныния и беспросветности.
Полотно Ознобишина «Деревня», созданная в 70-е годы XIX века, поступила в музей в 1931 году из Государственной Третьяковской галереи. Эта работа является одним из наиболее реалистических изображений русской глубинки.
С большим вниманием художником подмечены черты убогой, неказистой деревеньки. Он изображает узкую улицу на окраине, избу с полуразвалившейся крышей, накрытой досками с неровными и скрошившимися краями. Образ бредущей по дороге коровы на первом плане картины вносит элемент щемящей тоски, одиночества, ненужности. Его усиливает одинокое дерево с полуоблетевшей листвой, голые ветки которого выделяются на фоне осеннего неба. В глубине картины, у избы мы видим несколько человеческих фигур, указывающих, что жизнь в деревне продолжается. Простоте мотива соответствует сдержанность колорита – серые дождевые облака, коричнево-ржавая жухлая солома, потемневшие срубы построек.
Помимо живописи Григорий Андреевич занимался преподавательской и общественной деятельностью, являясь членом Российской Императорской Академии художеств.
С 1866 года проживая на землях Войска Донского, Ознобишин собирал материалы по истории донского казачества, археологии и этнографии.
Его труд – альбом донских видов, созданный в 1875 году для Академии художеств, – стал бесценным документом, единственным источником, сохранившим облик казачьей архитектуры XVIII века. В альбоме − десятки рисунков акварелью и сепией, изображения памятников архитектуры, этнографические коллекции.
В 1869 году такой альбом был подарен цесаревичу − будущему императору Александру III. Художнику вручили ценный подарок, денежное пособие и предложили продолжить начатую работу по собиранию раритетов. С 1875 года художник провел большую работу по подготовке рисунков из истории донского казачества для будущего Донского музея, который был основан в 1899 году в Новочеркасске по инициативе художника.
Последний раз живописец участвовал в Академической выставке в 1879 году, когда экспонировал два пейзажа: «После дождя» и «Старый мост».
Он любил этюдность (письмо непосредственно с натуры) то, что живо передаёт сиюминутное состояние природы. Как написать ускользающий, словно тающий во времени момент? Завораживает лёгкость и вибрация его живописи. Блестящий колорист, он словно лепил образы свободными, красочными мазками, создавая «зыбкую гармонию» изображённого момента, ощущение того, что всё мгновенно может измениться, утверждая солнечный свет, как источник благодати и красоты. Сначала кропотливо подготавливая замесы краски на палитре, потом быстро, работая пастозно и свободно, переносил уже готовую в его воображении картину, звучащую словно музыка, на холст.
Выпускник Московского училища живописи, ваяния и зодчества, ученик А. Саврасова, В. Поленова, В. Перова, Константин Алексеевич Коровин (1861 – 1939) с 1887 года неоднократно ездил в Париж, где познакомился с импрессионизмом. Этот город занял значительное место в его творчестве и жизни. В 1922 году по совету А. Луначарского он выехал во Францию и в Париже жил уже до конца своих дней.
В «Заметках об искусстве» Коровин писал: «Пейзаж не писать (без) цели, если он только красив – в нём должна быть история души. Он должен быть звуком, отвечающим сердечным чувствам».
Константин Коровин многими любимый и не только, как русский живописец импрессионист, но и как литератор, автор заметок об искусстве, воспоминаний о своём времени и современниках.
На фото:
Работы поступили из ГТГ в 1931 г.
Александр Александрович Осмёркин (1892 – 1953).
Русский, советский художник, участник группы «Бубновый валет». Педагог, профессор живописи и руководитель мастерской в Ленинградском институте живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина.
Учился у художника-передвижника Козачинского, позднее – у одного из основателей «Бубнового валета» Ильи Машкова. С 1914 года участвовал в авангардистских выставках «Бубнового валета», вместе с другими художниками, следовавшими изобразительным принципам Сезанна. В это время в круг знакомых Осмёркина вошли Есенин, Мандельштам, Ахматова, Кончаловский, Лентулов. С 1918 г. в возрасте 26 лет художник начал свою педагогическую деятельность.
Как педагог работал вплоть до конца 1940-х, когда Александра Осмёркина обвинили в пропаганде западных веяний, тогда он не мог больше преподавать.
В картинах Осмёркина присутствовал как дух эпохи, так и личное настроение художника. Язык живописи – искренен и раскрепощён. Сегодня его картины находятся во многих музеях и коллекциях России и мира. Работа, хранящаяся в собрании ДВХМ, городской пейзаж 1936 года. Александр Дейнека называл художника человеком «абсолютного живописного слуха». В г. Кировоград открыт Художественно-мемориальный музей А.А. Осмёркина.
На фото:
Осмёркин А.А. Ленинград. Фонтанка. 1936 г.
«Молодой, сильный, всего пять лет живший как художник, достигший высоты громадной… он открыл живое небо, он открыл мокрое, светлое, движущее небо и те прелести пейзажа, которые он выразил в сотне своих картин…»
Эти слова были сказаны Николаем Ге о Федоре Александровиче Васильеве.
Родился Федор Александрович в Гатчине близ Петербурга в 1850 году. Материальное положение семьи было таково, что будущий живописец вынужден был самостоятельно зарабатывать с двенадцати лет. Путь художника он избрал довольно рано и уже с 15 устроился на работу к реставратору Академии художеств П.К. Соколову. Поступив в 1865 году в Вечернюю рисовальную школу, позволявшую совмещать занятия с заработком, Васильев начинает свое художественное образование.
Творческое и духовное развитие Васильева шло так стремительно, словно он знал наперед, что судьба отпустила ему слишком мало времени и нужно успеть сделать как можно больше, не упустить из своего внимания и памяти ни одного мига. Окружающие поражались его феноменальной одаренности. Она проявлялась в быстроте и легкости, с которой воспринимались им профессиональные навыки. Несомненный талант признавали за ним все современники: и художники, и критики. Перед его холстом, особенно когда он писал или переписывал облака, в изумлении останавливались и Крамской, и Репин. В его пейзажах всегда присутствует живое волнение художника, влюбленного в красоту природы.
Федор Васильев был величайшим живописцем неба и небесных вод, омытой дождями природы, обыденной и естественной, как она есть, проблескивающих из-за туч лучиков солнца, дающих свет и тепло. Художнику удавалось тонко и проникновенно передавать переходные состояния природы, неустойчивые, полные внутреннего напряжения и движения.
Умер художник от чахотки в 1873 году, ему было всего 23 года.
Этюд художника «Грозовые облака», 1868г.-1871г., был передан в Дальневосточный художественный музей в 1931г. из Государственной Третьяковской Галереи.
Мина Чичерина 1940 – 2016 гг.
Ощущение дуновения ветра, запах цветов, тепло солнечного света, чувство счастья или безысходности, необъятность мира и свои переживания могут дать новый сюжет в творчестве.
Для Мины Чичериной эти ощущения были очень важны в поиске своего пути в искусстве. Бесконечные «пробы» новых форм выражения, выражения своих представлений о людях, истории, странах, наконец, Мире.
Человек сложной судьбы и невероятно трудного характера, она получила несколько мощных впечатлений, — это ее собственная судьба, ее знакомство с искусством Прибалтики 60-х гг. и, что особенно важно, — с личностью своего учителя — Е. Е. Моисеенко.
Мина родилась в одной из колоний в Карагандинской области Казахстана в 1940 г. и, как многие дети репрессированных, была сразу же разлучена с родителями и отправлена в детский дом. Оттуда начался долгий и сложный путь в нахождении и ощущении себя в этом большом мире. Можно лишь представить характер и силу возможных переживаний в этом пути, особенно, если человек изначально, от природы «одарен» какой-то, почти мистической восприимчивостью.
Мина принадлежала к тому кругу школы шестидесятников, для которых мелочная детализация была не приемлема, форма рождалась в мощных сопряжениях цветовых аккордов, в резких контрастах теплого и холодного, света и тени. Уроки не только любимого учителя, но шире — П. Пикассо, П. Сезанна, Ван Гога и др. можно усмотреть в работах Чичериной тех лет. Четыре, реже пять цветов исчерпывали колорит ее палитры. И почти всегда в них присутствовал зеленый (почти изумрудный), желтый и красный. Иногда она строила работу на одном цвете, используя его широкую тональную гамму.
С середины 90-х годов ее индивидуальная манера все заметнее претерпевает изменения в сторону абстракции, в композициях с трудом улавливаются конкретные предметы «мчащегося» города: строения, колонны, машины, деревья. Эти работы — ощущения, которыми буквально переполнена Мина, это — непрекращающиеся фантазии, рожденные новыми впечатлениями.
Сегодня в рамках рубрики «Записки о художниках» мы предлагаем познакомиться с творчеством ныне почти забытого живописца и графика, иллюстратора книг и художника театра Михаила Николаевича Яковлева (14 декабря 1880 года, г. Михайлов – 15 мая 1942, г. Тбилиси).
Происходил Михаил Яковлев из крестьянской старообрядческой семьи. Художественное образование получал в нескольких художественных училищах: в Московском Строгановском Центральном училище технического рисования, затем в Пензенском художественном училище имени Н.Д. Селиверстова; завершил своё обучение в 1901 г. в Санкт-Петербурге, в Рисовальной школе княгини М.К. Тенишевой, где его преподавателями были И. Е. Репин и Д. А. Щербиновский.
В период с 1905 по 1906 годы Михаил Яковлев сотрудничал как иллюстратор с сатирическими журналами “Маски”, “Шершень” и “Зритель”.
В 1908 г. участвовал в выставке «Венок», организованной в Петербурге С. К. Маковским; в 1909 г. становится экспонентом выставок «Союза русских художников», а с 1911 г. – членом этого художественного объединения. В 1909 году работу живописца «Кукла» для своей галереи приобрел Павел Третьяков. Яковлев оформлял спектакли в петербургском театре «Кривое зеркало», а в 1911 г. получил приглашение о работе в Большом театре от самого Константина Коровина.
Произведения мастера, выполненные в разное время, отражают смену художественных ориентиров в русском искусстве начала века. В раннем творчестве был близок к символизму, не остался в стороне от художественных исканий авангардистов. Еще до эмиграции Михаил Яковлев увлекся исследованием цвета и света в произведениях, а попав в 1923 году во Францию, продолжил свои поиски, восприняв наследие импрессионистического искусства. 14 лет, проведенные в Европе, были очень плодотворными. Писал сюжетные картины и пейзажи, но любовь публики ему снискали многочисленные натюрморты. С 1926 года Яковлев выставлялся в парижском салоне Независимых. Выступал на триеннале бельгийского искусства в Льеже. Провел персональные выставки в Гааге, Генте, Брюсселе и Антверпене.
В 1937 г. художник работал над оформлением советского посольства в Париже. В том же году возвратился в СССР и поселился в Москве. С началом войны эвакуировался в Тбилиси. Именно в это тревожное военное временя была создана акварельная работа «Натюрморт. Цветы», поступившая в ДВХМ в 1946 г.
На нейтральном светло-сером фоне во всю ширину листа букет цветов в фарфоровом белом кувшине на блюдечке. Возле на столе – яркие гладкие яблоки и айва.
Изящность и хрупкость нежно-розовых и белых роз оттеняется сочной зеленью листьев, а яркость солнечных хризантем перекликается со спелыми оттенками желтых и красных плодов. Мы словно ощущаем душисто-сладкий медовый запах спелых южных яблок и тонкий горьковатый аромат осенних цветов. Изображая «тихую жизнь вещей», художник заставляет зрителей вспомнить о теплом и уютном доме, о мирной и спокойной жизни, в которой нет места войне, голоду и смерти.
Настроение картины словно перекликается с поэтическими строчками стихотворения «Яблоки» Вероники Тушновой:
«…Как на друзей забытых, я глядела
на яблоки, склоняясь над столом,
и трогала упругое их тело,
пронизанное светом и теплом.
И целовала шелковую кожу,
и свежий запах медленно пила.
Их желтизна, казалось мне, похожа
на солнечные зайчики была.
В ту ночь мне снилось: я живу у моря.
Над морем зной. На свете нет войны.
И сад шумит. И шуму сада вторит
ленивое шуршание волны….»
Когда речь заходит о Витольде Каэтановиче Бялыницком-Бируле обычно останавливают своё внимание на том, что этот с детства одарённый художник являлся продолжателем традиций русского лирического пейзажа XIX в. Ученик Сергея Алексеевича Коровина, Василия Дмитриевича Поленова и Иллариона Михайловича Прянишникова. Именно по совету последнего Витольд Каэтанович и поступил к ним на курс в Московское училище живописи, ваяния и зодчества сразу после Киевской рисовальной школы Николая Ивановича Мурашко, человека в чём-то близкого идеалам передвижников, чья рисовальная школа дала пропуск в профессионалы многим художникам, среди которых был и будущий пейзажист Витольд Каэтанович Бялыницкий-Бируля.
Родился художник в Могилевской губернии, в Белоруссии в 1872 году. Отец служил в днепровском пароходстве и часто брал сына в плавание по Днепру, Припяти и Сожу. Именно из детства вынес юный Витольд понимание той особой жизни, которой живет природа. Мальчик очень рано начал рисовать, воплощая всё увиденное им в своих рисунках.
В Москве работал в мастерской Исаака Ильича Левитана, проникнувшись к нему глубочайшим уважением. В будущем даже свой дом с мастерской художник построит недалеко от тех мест, где часто работал Левитан.
Вскоре молодой художник обратил на себя внимание Павла Михайловича Третьякова, который с выставки в 1892 году купил его картину «Из окрестностей Пятигорска». С 1897 года Бялыницкий-Бируля постоянно экспонируется на выставках, в 1904 году его избирают членом Товарищества передвижников, а уже через четыре года он удостаивается звания академика живописи. В 1917 году Витольд Каэтанович организовал художественную школу для крестьянских детей. В живописи продолжает развивать традиции «русского импрессионизма», не отступая от своей преданности пейзажу. После 1917 года он продолжает развивать традиции русского лирического пейзажа конца XIX века, становится одним из создателей жанра мемориального пейзажа – уникального явления советской живописи, становление которого пришлось на 30-е годы XX столетия и ознаменовавшего собой потребность в сакрализации памятных мест потерянной в первое десятилетия Октябрьской революции «старой России».
Витольд Каэтанович Бялыницкий-Бируля вошел в историю русского, советского и белорусского искусства как тонкий и поэтичный пейзажист.
Ушёл из жизни 18 июня 1957 года на своей даче «Чайка
После посещения выставки нашего сегодняшнего героя известный художник Михаил Васильевич Нестеров восхищённо писал ему: «Глядя на Ваши картины, этюды, рисунки, чувствуешь, что Вы родились юным и сохранили этот чудесный дар до сих пор».
Такое сильное впечатление произвела на Михаила Васильевича выставка художника, который мог целыми днями бродить по лесам и лугам, часами сидеть у воды, наблюдая за утками или подолгу следить за пушистой белкой, которая позже даже появится на его автопортрете…
Действительно, Аркадий Александрович Рылов, автор хрестоматийной работы «В голубом просторе», которой советские школьники посвятили не одну строку в своих сочинениях, был влюблён в природу с детства. Родился будущий певец русской природы 17 января 1870 года. Семья жила в Вятке, на берегу широкой реки с таким же названием. Природа этого живописного края с необычайно разнообразным пейзажем покорила художника своей красотой.
В 1888 году он приехал в Петербург и по совету родственников поступил в Центральное училище технического рисования барона Александра Людвиговича Штиглица, где учился до 1891 года. Занимался у известного художника и педагога Константина Яковлевича Крыжицкого. Параллельно Аркадий Александрович занимался в Рисовальной школе при Обществе поощрения художеств.
В 1893 году Рылов поступил в Санкт-Петербургскую Императорскую Академию художеств, а еще через год его пригласил к себе в мастерскую Архип Иванович Куинджи, мечта учиться у которого уже давно не оставляла художника. Аркадия Александровича можно смело назвать преданным последователем своего мастера. Он испытал на себе сильнейшее влияние не только творчества, но и личности своего наставника, об опеке которого над своими учениками, его великодушии ходили легенды.
Куинджи много внимания уделял работе на природе, которую считал самым первым и серьезным учителем живописца. Он учил искусству видеть, чувствовать, понимать природу. Аркадий Александрович навсегда сохранил привязанность к романтически приподнятым, целостным образам, эффектам освещения, декоративному пониманию цвета, но при этом точно следовал завету учителя как можно больше работать на натуре. Идеалы Архипа Ивановича художник пронесёт через всю жизнь и уже после смерти учителя на какое-то время возглавит «Общество художников имени А.И. Куинджи».
Умер Аркадий Александрович Рылов в Ленинграде 22 июня 1939 года.
Галина Ивановна Кабанова – это яркий пример живописца, способного тонко чувствовать историю и время, но не остающегося лишь сторонним наблюдателем. Коллеги Галины Ивановны отзываются о ней, в первую очередь, как об искреннем художнике, для которого за каждым событием кроется человеческое присутствие. Для художницы очень важны поиски своего места в жизни, а так же их соотнесённость с историей страны.
Родилась Галина Ивановна 12 декабря 1921 года в селе Анучино Приморского края. В 1939-1940 годах училась в Ленинградском художественном педагогическом училище, где одну из дисциплин – графику – преподавал Владимир Николаевич Левитский, ученик студии Ильи Ефимовича Репина, художественный редактор издательства «Свободное искусство», в том числе коллективной монографии «Николай Константинович Рерих», благодаря который потомки будут называть его первопроходцем среди издателей книг об искусстве. Чуткость в восприятии материала передадутся его ученице, Галине Ивановне Кабановой. В 1947 году она поступила в художественное училище г. Владивостока, которое закончила в 1950. Одним из преподавателей был прославленный советский плакатист, художник-график Сергей Павлович Ясенков, который и стал руководителем её дипломной работы: эскизов к оформлению оперы «Иван Сусанин» Михаила Ивановича Глинки.
Через год после окончания училища – в 1951 году – приехала в Хабаровск. Работала театральным художником Хабаровского краевого театра музыкальной комедии.
Одной из любопытных вех в биографии художницы можно считать поездки на Север, которые совсем не пугали художницу, а – наоборот – вызывали в ней искреннее любопытство. В её пейзажах неизменно возникает ощущение единства между природой и чувствами автора.
Заметным полотном стала работа «Ждут рыбаков» – мощное психологическое проникновение в состояние человека. Это полотно художница посвятила своему мужу Михаилу Евлампиевичу Сергиенко, погибшему в 27 лет. Они познакомились в художественном училище г. Владивостока и потом вместе приехали в Хабаровск.
Кабанова относится к художникам, творческий диапазон которых необычайно широк. Галина Ивановна не разменивается на «салонность» или пресловутую «красивость» – искренность для неё важнее.
С 1951 года Галина Ивановна участник всесоюзных, республиканских, зональных и краевых выставок.
Евгений Михайлович Фентисов, художник-шестидесятник, чьё отношение к мировому искусству и своему месту в нём снискало ему среди коллег авторитет глубокого мыслителя и требовательного к себе графика. Часто страдал от того, что не смог, по его мнению, реализовать себя в полной мере в творчестве. Сомневающийся и ранимый, он глубоко переживал критику в свой адрес, но неизменно возвращался к мольберту в новых творческих поисках. Однако к своему зрителю Евгений Михайлович вышел поздно. Участие в выставках он начал принимать лишь с 1979 года. Требовательность художника к себе, его вечное стремление оставаться искренним и не преступать нравственных границ, и, уже как следствие, огромная ответственность перед теми, кто будет смотреть на его работы, заставляли его максимально критично относится к своим творчеству и навыкам.
Родился Евгений Михайлович 27 марта 1929 года в селе Пены Беловского района Курской области. В 1939 году его семья переехала в Хабаровск. В 1946 году поступил в Биробиджанское художественно-графическое педагогическое училище, где его учителями были Вениамин Львович Шкраб и Георгий Семёнович Ли Гирсу. В 1954 году, уже после армии, поступил на художественный факультет Всесоюзного государственного института кинематографии в Москве, где учился по специальности изобразительно-декорационное оформление фильма. Одним из его учителей во ВГИКе стал Юрий Иванович Пименов, художник-живописец, график, сценограф, плакатист, педагог, народный художник СССР. Дипломной работой Евгения Михайловича стали эскизы к фильму «Телеграмма» по мотивам одноимённой повести Константина Георгиевича Паустовского.
После окончания ВГИКа приехал в г. Хабаровск и поступил на службу на тогда ещё недавно организованный художественно-графический факультет педагогического института, на котором он проработал долгие годы и был безмерно уважаем студентами за его широту взглядов и эрудицию.
Первая персональная выставка художника прошла в 1979 году в Дальневосточном художественном музее. Позже был ещё ряд выставок, в том числе и в Японии: «Токио-тэн» (1991 год) и «Томиоко» (1992 год).
Не стало Евгения Михайловича в 1993 году.
Первый в этом году выпуск «Записок о художниках» посвящён двум мастерам, воплотившим в своём произведении, которое теперь хранится в ДВХМ, символ наступившего года – быка. Именно его два брата – Фациус Георг Зигмунд и Фациус Иоганн Готлиб – поместили в центре своего графического листа. Внизу мы можем видеть авторское название работы, расположившееся прямо под рисунком, что для графических произведений явление распространённое. Несмотря на то, что переводится оно как «Стадо коров», художники акцентируются именно на быке, размещая с левого края листа пастуха с овцой, бараном и ягнёнком.
Фациус Георг Зигмунд и Фациус Иоганн Готлиб – братья-близнецы, известные рисовальщики. Словарь Брокгауза и Ефрона характеризует их как «весьма уважаемых граверёв на меди пунктирной манерой». Подобная техника применялась для углублённой гравюры на металле, преимущественно меди. Известна с конца XV века, но распространение получила лишь в XVIII веке. Изображение в пунктирной манере создаётся мелкими углублениями в виде точек различной величины и глубины, наносимых специальными инструментами на поверхность пластины, либо на кислотоупорный грунт для последующего травления. Гравюры, исполненные в пунктирной манере, отличаются мягкостью и нежностью светотеневых градаций, а сама техника использовалась главным образом для цветного или черно-белого воспроизведения живописи, что и было для Фациусов одним из основных видов их творческой деятельности.
Родились братья в 1750 году в Регенсбурге, Германия, образование получили в Брюсселе. С 1776 года и до самой смерти работали в Лондоне. Георг Зигмунд также снискал славу талантливого картографа и живописца, а вот Иоганн Готлиб больше славился как непревзойдённый гравёр. Тем не менее, авторство тех или иных графических листов будет почти всегда принадлежать обоим братьям. Их отец Иоганн Фациус с 1765 года состоял на русской дипломатической службе; с 1767 года в Бонне, а с 1784 – в Брюсселе. Младший брат, известный композитор Иоганн Генрих Фациус, был любим в России и первый концерт в Москве дал в доме графини Анны Сергеевны Салтыковой, а с 1780 по 1805 годы был на службе в капелле, небольшом музыкальном ансамбле, у графа Петра Борисовича Шереметева.
Умерли художники в Лондоне: Иоганн Готлиб в 1802 году, а Георг Зигмунд – в 1814.
Новый выпуск записок будет необычен тем, что речь в нём пойдет о картине, автор которой до сих пор не установлен. В таких случаях принято говорить, что художник неизвестен. В истории искусства это явление достаточно распространённое. Зачастую творение переживает не только своего творца, но даже его имя.
Речь пойдёт о картине «Город зимой», написанной на деревянной доске. Зимний пейзаж узкой городской улочки выглядит атмосферно и, возможно, даже вызовет у кого-то ощущение уюта тем, насколько неспешной и размеренной кажется на нём жизнь горожан на фоне курящихся дымоходов домов. Работа с первого взгляда приковывает к себе наше внимание проработкой деталей. Однако художник закрывает от нас уходящую вдаль по перспективе улицу, ограничиваясь лишь одним планом, по-видимому, не знатного района. От другого района нас отделяют ворота, и мы лишь можем видеть крыши его домов, отлично демонстрирующих детали голландской архитектуры Нового времени.
До этого, в позднее Средневековье, в Голландии были распространены фахверковые дома – конструкции из вертикальных, горизонтальных и диагональных балок из крепкого дерева, пространство между которыми заполняли глинобитной смесью, кирпичом или деревом, а потом чаще всего сверху белили. Однако похожая техника была распространена и в других странах Западной Европы.
Голландский стиль, как самостоятельное направление в архитектуре, начал формироваться в конце XVI века. Поводом для его возникновения послужило освобождение северной части Нидерландов от испанского владычества. Жителей новообразованной Голландской республики стали формировать собственный стиль. Фасад здания в голландском стиле, как правило, не отличается большим размахом. При достаточно узкой лицевой части, дома обычно вытянуты в длину. На работе хорошо видно, что у домов остроугольная двускатная крыша, ставшая логичным решением при новом виде фасадов. У тех домов, что расположились в правой части картины торец крыши над фасадом – щипец – имеет ступенчатую форму, в то время как у фронтально изображённого дома слева фасад венчает щипец колоколообразной формы. Таким образом, мы можем смело заключить, что неизвестный художник запечатлевает фактически одну из основных черт голландской архитектуры Нового времени.
Норвежская живопись, пожалуй, не самый частый предмет для обсуждений в непрофессиональной среде любителей искусства. Посетители музеев от визита к визиту покоряются мастерством художников Италии, Германии, Нидерландов… Тем не менее, живопись, выходящая за рамки привычной хрестоматийной географии, способна удивлять не меньше.
Одним из самых значимых норвежских живописцев XIX столетия справедливо считают Фрица Таулова, сына простого аптекаря, внёсшего фундаментальную лепту в золотой фонд норвежского пейзажного искусства.
Ледяные зимние пейзажи, необъятное море, яркую осень и восхитительно прозрачные летние деньки, когда самый воздух, кажется, дрожит от зноя, можно видеть на его полотнах. Норвегия Таулова (ровно, как и Франция) проста, в ней нет вычурного колорита, а пейзажи не претендуют на эпичность видов. Однако изысканность художника, его умение поймать момент и работа со светом, в основном не ярким, служат примером тонкого вкуса этого живописца. Он любит жемчужно-серые, палевые, голубовато-зеленые тона. Его природа не декоративна, она естественна, при этом иногда можно встретить мнение о том, что Фриц Таулов скрывал в себе великого романтика, что вполне справедливо, учитывая, что одним из его учителей был Ханс Гуде, представитель Дюссельдорфской художественной школы, норвежский художник-пейзажист и маринист романтического направления, много лет проработавший в Германии.
Фриц Йохан Фредерик Таулов родился в 1847 году. Учился в Академии художеств в Копенгагене у мариниста Карла Фредерика Сёренсена с 1870 по 1872 год, затем с 1873 по 1875 год – в Карлсруэ, у Ханса Гуде. Именно с морских пейзажей начался путь Таулова в искусстве. Переехав в Париж, где он оставался до 1880 года, Таулов испытал сильнейшее влияние французских импрессионистов. После этого он начинает уделять больше внимания свету и воздуху в своих работах. Писал в стилях реализма и импрессионизма.
В 1880 году возвращается в Норвегию, где становится одной из крупнейших фигур художественной сцены Осло. Там художник в основном работал над городскими пейзажами, всегда на пленэре.
В 1892 году Таулов снова переехал во Францию, а в 1898 году, после путешествия в США, окончательно поселился в Париже.
Умер в 1906 году.
Когда речь заходит о голландском пейзаже, то воображение неизменно рисует что-то атмосферное, проникнутое духом улиц старых городов или пасмурного зимнего неба. Источниками вдохновения для подобных образов обычно служат картины голландских мастеров Золотого века, вызывающие у современного зрителя чувство необъяснимого уюта. Что бы ни было изображено на работе: порт, крестьянский праздник, немощёные проулки незнакомых нам городов – всё у голландцев выглядит как-то уютнее, чем у их коллег из других стран. Такая распространённая, хотя и несколько поверхностная реакция современного наблюдателя на голландский пейзаж вполне объяснима густотой колорита, светотеневой моделировкой и плотностью национальных, бытовых и архитектурных деталей, выраженных на полотнах, преимущественно светских по своему содержанию. Новая эра художественного реализма, открывшаяся голландцам после избавления от Испании, ознаменовала собой Золотой век голландской живописи, самой выдающейся эпохи в нидерландской живописи, приходящейся на XVII столетие. Известными представителями искусства того времени были Рембрандт, Ян Вермеер, Якоб ван Рёйсдал и другие.
К представителям этого периода относится и Моленар Клас, голландский художник, известный своими зимними пейзажами. Подвергшийся влиянию своего старшего брата, писавшего преимущественно жанровые полотна, Яна Моленара Минсе, (чья работа «Игра в карты» находится в экспозиции ДВХМ по соседству с полотном Класа), он так же вдохновлялся творчеством Якоба ван Рёйсдала и Исаака ван Остада. Интересно, что Ян иногда прибегал к помощи брата – тот вписывал в его жанровые картины сельские пейзажи. У Яна Минсе и Класа был третий брат, Бартоломеус Моленар, тоже известный художник.
Родился Моленар Клас в 1626 году в Харлеме, столице провинции Северная Голландия. Жил и работал там же. В 1651 году стал членом Гильдии Святого Луки в Харлеме. Гильдия представляла цеховые объединения художников, скульпторов и печатников, получившие распространение с XV века в низовьях Рейна и Нидерландах. Была названа по имени апостола Луки, покровителя художников, который, как считается, первым изобразил Деву Марию.
Активная деятельность Моленара Класа проходит с 1644 по 1676 года, т.е. вплоть до самой его смерти. Считается, что Клас оказал влияние на творчество художника Луиса Бломмарта.
Умер Моленар Клас в 1676 году в Харлеме.
Георгий Виссарионович Гусак – один из немногих, кого называют первым миссионером музейного дела на Дальнем Востоке. В год основания Дальневосточного художественного музея, 1931, вошёл в его коллектив, став научным сотрудником. Бок о бок с первым директором ДВХМ, Петром Михайловичем Покровским, занимался популяризацией искусства и музея, читая лекции и готовя доклады.
Был автором статьи «Изобразительное искусство Дальневосточного края», для которой собрал богатый материал. В ней постарался привести наиболее полные сведения и дать сжатую характеристику искусства Дальнего Востока, начиная с начала ХХ века до 1931 года. Статья стала одним из первых конспективных трудов такого рода об искусстве Дальнего Востока.
С первых дней своей работы в ДВХМ выезжал в этнографические экспедиции в районы Хабаровского края, собирал этнографические коллекции, формируя тем самым уникальное этнографическое собрание предметов искусства коренных народов Приамурья. Впечатления от этих поездок, богатый опыт наблюдений становились позже основой для живописных произведений.
Родился Георгий Виссарионович в посёлке Казакевичево Хабаровского края в 1900 году. В 1917 – окончил Хабаровское реальное училище, где его наставником на творческой стезе был Степан Григорьевич Ращенко, преподававший рисование в училище и в женской гимназии. Впрочем, курсы Ращенко носили скорее характер вольных студий, поэтому профессионального художественного образования Георгий Виссарионович не имел. Однако сам Степан Григорьевич Ращенко с 1887 по 1894 годы был вольнослушателем Императорской академии художеств, имел две серебряные медали и диплом неклассного художника.
С 1921 по 1924 годы Георгий Виссарионович учился в Хабаровском педагогическом институте на историко-филологическом факультете, до прихода в ДВХМ преподавал черчение и рисование в школах Хабаровска.
В 1936 году переехал в Москву. Во время Великой Отечественной войны доблестно сражался за победу над фашизмом. В 1950-е годы стал главным художником павильона «Сибирь» на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке.
С 1930 года был участником всевозможных выставок, в том числе выставок Ассоциации хабаровских художников (1930 и 1938 годы), выставки произведений московских художников (1936 год), Всесоюзной выставки молодых художников к 20-летию ВЛКСМ (Москва, 1939 год), а так же дальневосточных краевых художественных выставок, проходивших в 1932–1935 годах в Хабаровске, Благовещенске и Владивостоке.
Ушёл из жизни в 1981 году в Москве.
Живопись Виктории Васильевны Романовой всегда отличалась особой поэтичностью и символизмом образов. Воздушные, невесомые полотна подчас оборачиваются палитрой сложных философских вопросов, окутанных лирическим взглядом живописца. В кругу студентов и друзей, людей хорошо её знающих, Виктория Васильевна заслужила авторитет превосходного рассказчика. Её полотна – это лишь ещё один способ рассказать о чём-то, что было прочувствовано сердцем. Порою даже кажется, что в представляемых ею образах соединились монументальность и основательность её отца, заслуженного художника Российской федерации, члена Союза художников РФ, ветерана Великой Отечественной войны и труда, Василия Евтроповича Романова и необычайная органичность, плавность и нежность мамы, актрисы Татьяны Артемьевны Проняковой-Романовой. Оба родителя видели войну своими глазами: отец – будучи солдатом, а мать – выезжая с труппой на фронт давать спектакли. Но творческий свет обоих не угасал ни на миг. Виктории Васильевне передалось от них что-то волнующие. От мамы – артистичность. Художница вспоминала: «Образ мамы как образ солнца», и в работах Виктории Васильевны определённо есть и тепло, и свет этого солнца… И рассудительность отца, чья выставка «Блокадные дневники. 1941-1942» в ДВХМ стала в своё время бесценным документальным свидетельством творческого человека о блокадном Ленинграде.
Родилась Виктория Васильевна 24 августа 1951 года в Хабаровске. В 1973 году окончила художественно-графический факультет Хабаровского государственного педагогического института. Обучалась у Евгения Ивановича Вольгушева, Александра Викторорвича Гурикова, Сергея Павловича Заровного, Натальи Павловны Заровной, Валерия Александровича Смирнова.
С 1973 года Виктория Васильевна Романова является активным участником художественных выставок: более 12 персональных и 60 коллективных. Доцент кафедры изобразительного искусства ПИ ТОГУ. Имеет опубликованные научно-методические работы. Член СХ СССР с 1989 года.
Ранние работы определялись заданной тематикой, но даже в них индивидуальное отношение автора к человеку и окружающему миру является приоритетным для живописца.
С середины 80-х годов в творчестве Виктории Васильевны происходит переосознание понятия художественного образа, она обращается к невидимой стороне привычных предметов и явлений. Особое место в творчестве занимает тема театра, как обращение к детским воспоминаниям, образу мамы, и современному пониманию сцены в широком философском контексте. В портретном жанре художник эмоционально раскрывает внутренний мир портретируемого.
«Первая кисть политбюро» – так называли этого художника современники. Друг Орджоникидзе, ученик Лансере и большой почитатель передвижников, человек, написавший с натуры множество портретов Сталина, Налбандян Дмитрий Аркадьевич, остался художником, чей талант так и не покорил великую Индиру Ганди…
Дмитрий Аркадьевич Налбандян родился 15 сентября 1906 года в Тбилиси в семье рабочего железнодорожных мастерских. В 1918 году его семью постигло несчастье: от рук грузинских контрреволюционеров погиб отец. Дмитрий Аркадьевич, будучи самым старшим в семье, устроился подсобным рабочим на кирпичный завод. Ему было двенадцать лет. На заводе мальчик познакомился со скульптором, заведовавшим керамическим отделом, который, заметив способности мальчика, стал помогать ему советами, давал краски и пластилин для лепки. В 1921 году, когда Грузия стала советской республикой, юноша получил возможность систематически заниматься художественным образованием.
В 1924 году Дмитрий Аркадьевич поступает в Тбилисскую Академию художеств, где его учителями становятся Евгений Евгеньевич Лансере и Егише Мартиросович Тадевосян. Именно они пробудили в начинающем художнике любовь к искусству передвижников, которые на всю жизнь станут для Дмитрия Аркадьевича незатмеваемым примером.
Успешно окончив Академию в 1929 году, Налбандян переезжает в Москву. Там он знакомится с Игорем Эммануиловичем Грабарем, Павлом Петровичем Соколовым-Скаля, Дмитрием Стахиевичем Моором (Соколовым), Алекандром Михайловичем Герасимовым и другими известными мастерами. Художник обращается к современной и историко-революционной темам. Он реализует себя и в графике как плакатист и мастер журнального рисунка. Вместе с тем его волнуют проблемы пленэра, поэтому он много и увлеченно пишет пейзажные и жанровые этюды на воздухе.
За свою долгую жизнь Дмитрий Аркадьевич напишет бесчисленное количество пейзажей, а на его портретах будут запечатлены почти все лидеры государства, вплоть до Брежнева. Во время визита художника в Индию ему будет позировать сама Индира Ганди, которую, впрочем, её портрет за исполнением Дмитрия Аркадьевича совсем не впечатлит и она откажется его принимать. Эту историю Налбандян позже будет рассказывать своим знакомым, словно анекдот, не чувствуя неудобства, как и полагается состоявшемуся мастеру.
Умер Дмитрий Аркадьевич Налбандян 2 июля 1993 года в Москве.